— Ничего я никому не должен! — возмутился я.
— Драко, ты же хочешь нормально колдовать? — спокойно спросил меня Алекс. — Я давно заметил, что магия тебе дается с большим трудом, без обид.
— Твоя, эм, травма ведь не влияет на магические способности, да? Это же только физическое повреждение? — робко уточнила Амелия.
— Я не хочу об этом говорить! — я вышел из себя. — И палочку менять не буду! Отстаньте от меня! — не мог же я им объяснить, что министерство и эту палочку очень нехотя поставило на контроль, если бы не мама, я бы вообще не мог колдовать все это время.
— Ну и оставайся слабаком! — прошипела Дэвидсон и скрестила руки на груди. Алекс деликатно промолчал.
Следующие полчаса каждый молча занимался своим делом. Теперь я никак не мог сосредоточиться на эссе. Мысль о том, что я могу быть сильнее, если сменю волшебную палочку, плотно засела в голове и не давала покоя.
Первой нарушила молчание Амелия, спросив Алекса о боггартах, информация о которых нужна была нам для эссе, и нельзя было ограничиться учебником для третьего курса. Слово за слово, они выяснили, что раньше у них боггарты принимали похожий вид: у Алекса это были сожженные древние книги, а у Амелии — разрушенная до основания библиотека. Потом выяснилось, что у них вообще много общего. Они шепотом обсуждали новинки в трансфигурационных заклинаниях, а я продолжал корпеть над ненавистным и бесполезным эссе по ЗоТИ. Потом Алекс попросил Дэвидсон рассказать больше о себе, и мы узнали, что она училась на дому, потому что родители не хотели, чтобы «дурное», как она процитировала слова отца, окружение оказывало на нее негативное влияние. А когда началась война, Амелию и вовсе увезли в США, где она продолжала самостоятельное обучение. А в прошлом году родители решили, что она достаточно взрослая для того, чтобы общаться со сверстниками, и вернулись в Шотландию, договорились в Министерстве, чтобы Дэвидсон позволили сдать СОВ, и выбрали для ее дальнейшего обучения Хогвартс, так как здесь учился сам Гарри Поттер, волшебник, победивший великое зло. Ей же самой было все равно, она собиралась в будущем посвятить себя написанию книг по арифмантике и трансфигурации, а все остальное ее мало волновало. Однако она очень обрадовалась, когда узнала что героиня войны и умница Гермиона Грейнджер станет ее проеподавателем.
Мы просидели в библиотеке до самого вечера, но так и не успели доделать эссе. Алекс с Дэвидсон уже обменялись какими-то редкими книгами и мило беседовали между собой, не обращая на меня никакого внимания. У меня от избытка информации уже гудела голова, так что я предложил разойтись. Дэвидсон сказала, что у нее тоже есть еще дела, а Алекс сообщил, что до отбоя никто не выгонит его из «храма знаний», как он выразился. Напоследок Алекс предложил Амелии присоединиться к нам в библиотеке и завтра, и она явно была рада согласиться.
Я добирался в комнату с помощью эльфа, сил у меня осталось только на то, чтобы переодеться и лечь в кровать. Только я порадовался, что не нужно делить ни с кем комнату и можно спокойно наслаждаться одиночеством, как в дверь постучали. Это оказался неизвестный мне домашний эльф.
— Мистер Малфой? Энки просили передать вам записку, потому что Тинки, вашего эльфа, только что отправили помогать на кухню, — пропищал эльф, глядя мне в глаза.
— Хорошо, — ответил я и взял протянутый мне лист пергамента. — Тут написано, что нужно обязательно ответить. Ты будешь ждать, пока я прочитаю и напишу ответ?
— Нет, мистер Малфой, — тихонько сказал Энки, — я сейчас уйду, а когда вы захотите передать ответ, просто позовите Энки или Тинки, и мы явимся.
— Хорошо. Иди тогда, — я закрыл дверь.
Записка, скорее даже письмо, была сложена вчетверо, и судя по ровному твердому почерку, автору уверенности не занимать. Я развернул ее и стал читать.
Здравствуй, Малфой!
Я бы хотела поговорить с тобой. Нам нужно встретиться и обсудить один важный вопрос. Подробностей я здесь писать не буду, но думаю, что то, о чем я хочу поговорить, может в некоторой степени положительно повлиять на твою жизнь.
Не отказывайся сразу. Просто так я бы не стала тебе писать.
Если ты согласен на встречу, предлагаю завтра вечером в восемь встретиться в кабинете трансфигурации.
В любом случае, сообщи мне о своем решении.
Гермиона Грейнджер
Зачем Грейнджер назначать мне встречу? Я и не собирался отказываться. Было очень даже любопытно, что же такого важного она собиралась мне сказать. Я взял лист пергамента и написал: