— Я и не пытался с ними драться! — возмутился я слишком громко, чем заработал замечание от мадам Пинс. — И они не были все младшекурсниками. Как минимум двое курсе на пятом или даже шестом.
— Да, только вот справилась с ними я, а не ты, — сказала Дэвидсон с ехидцей в голосе.
— Если бы я только что-то сделал им, тут же бы вылетел из Хогвартса, — мрачно отозвался я.
— Драко лучше не вступать в открытые противоборства, тут он прав, — поддержал меня Алекс.
— Он бы и не смог ничего сделать, даже если бы очень сильно захотел, — хмыкнув, сказала Амелия. — И я все еще считаю, что виной тут волшебная палочка. Малфой должен ее сменить на другую.
— Я подумаю, — пробурчал я. — А теперь давайте уже доделывать эссе, мне скоро уходить надо.
— Так делай, кто тебе мешает? — ухмыльнулась Дэвидсон. Я от возмущения открыл рот. — Ладно-ладно, — она примирительно подняла руки, — я буду молчать, а книга, из которой нужно переписывать текст, лежит прямо перед тобой. Ты сам вызвался записывать.
— Все, молчи, — беззлобно огрызнулся я и принялся за работу.
Спустя некоторое время мне послышалось, что Алекс и Амелия начали обсуждать Грейнджер, но, возможно, у меня просто разыгралось воображение, потому что я думал о сегодняшней встрече.
Я дописал последнее предложение эссе ровно в полвосьмого. Алекс, хитро ухмыляясь, пожелал мне приятного вечера, а Дэвидсон посоветовала избегать тех коридоров, где мне могли встретиться недоброжелатели. Я пробурчал что-то вроде: «Так что, мне теперь вообще не выходить из комнаты?» и ушел.
Я добрался до кабинета трансфигурации быстро, до назначенного времени было еще двадцать минут. Но ждать я не собирался. Открыв дверь без стука, я переместился внутрь и поздоровался, пока добирался до стола, сконцентрировав внимание на движении.
— Привет, я немного раньше при... — начал я, взглянув на сидящую за столом Грейнджер, и осекся. Ее лицо было залито слезами. Глаза припухли и покраснели, а костяшки пальцев побелели от того, что она стискивала руки в кулаки. Мое сердце дрогнуло, я растерялся. Никогда еще я не видел ее в таком состоянии. При мне вообще редко плакали женщины — вспоминались только моменты, когда мне приходилось участвовать в рейдах вместе с другими Пожирателями, и тогда те несчастные, которым не повезло попасть под руку одержимым идеей чистоты крови психопатам, тоже лили слезы. Но это было совсем другое, они выли и стонали от боли и страха, понимая, что после неимоверных пыток их жизни оборвутся. Я содрогнулся от этих ужасающих воспоминаний. Не зная, что предпринять, я добрался до стола так быстро, как только смог, и приземлил свое кресло рядом с ней.
— Что случилось? Тебе плохо? — спросил я.
Она закрыла лицо руками и отрицательно помотала головой.
— Что-то с родными? — снова задал я вопрос.
— Нет, — приглушенно сказала она, не отнимая рук от лица. — Уйди, пожалуйста.
Я разозлился. Неужели она считала меня бесчувственным овощем? Разве я мог оставить ее плачущей? Раньше, наверное, мог. А сейчас… не хотел. Настала моя очередь помогать ей.
— Я не уйду, пока ты не успокоишься. И вообще, ты сама позвала меня, помнишь? — твердо сказал я.
— Тогда я уйду, — она убрала руки от лица, отвернулась от меня и попыталась встать.
Я поймал ее за руку и потянул вниз.
— Эй, ты тоже никуда не пойдешь. Ты же не в себе, — я старался говорить как можно увереннее.
— Малфой, что ты себе позволяешь? — возмутилась она, но слезы снова градом хлынули из ее глаз, она всхлипнула, села обратно на стул и неосознанно сжала мою руку.
Я растерялся. Что мне нужно было делать? Я совершенно не понимал, что говорить в такой ситуации. Грейнджер вытерла слезы свободной рукой и отвернулась от меня.
— Скажи, что произошло, — попросил я настолько мягко, насколько смог.
Она даже не шевельнулась, будто бы и не слышала моих слов.
— Пожалуйста, — снова сказал я.
Она вздрогнула, вздохнула и повернулась ко мне.
— Впервые это слово от тебя слышу, — тихо прошептала она.
Я снова растерялся.
— Скажу еще не раз, если объяснишь, что случилось, или как тебе помочь.
— Мне не нужна помощь, — уже громче сказала она. — Ты не должен был меня увидеть такой. Пришел слишком рано!
— И хорошо, что пришел. Тебе же плохо.
— Малфой, не прикидывайся таким человечным, — сказала она и утерла некстати появившуюся слезу.
— Я в растерянности, если честно. Пожалуйста, не плачь, - озвучил все, что сейчас было в мыслях.