— В описании сказано: «Последние составляющие со “светлой целительной мощью, любовью и взятой живой силой, что научатся и победят хворь, будто взявшись за руки” нужно бросать в котел по очереди после того, как зелье приобретет ярко-красный цвет», — проговорил я заученный на память текст.
— И? Что из этого вы понимаете? — спросил он строго.
— Светлая целительная мощь — это рог молодого единорога, живая сила — кровь, любовь… — я задумался. — Это просто фигура речи, указывающая, что кровь нужна или зельевара, или того, для кого варится зелье.
— Просто фигура речи? — переспросил Снейп. — Это вам не художественная литература! Думайте, что здесь не так!
Мысли роем клубились в моей голове, я никак не мог уловить суть. Я усердно потер виски, будто это могло упорядочить ход размышлений.
— Почему «живая сила» — «взятая»? Как и у кого она взятая? И… вот! Что значат слова о том, что компоненты зелья «научатся», а потом уже победят болезнь? — рассуждал я вслух.
— Драко, вы помните, незадолго до того, как началась полномасштабная война и мне пришлось покинуть Хогвартс, я подарил вам несколько книг из своей личной библиотеки? — задал новый вопрос Снейп.
— Да, я храню их, профессор. Они мне очень дороги.
— А читать вы их не пробовали? — ехидно заметил он.
— Я читал! — сказал я с негодованием, но потом начал оправдываться: — Правда, это было несколько лет назад, я уже не все помню...
— А стоило бы вспомнить, сейчас это бы очень вам пригодилось, — с укором проговорил он. — Давайте, Драко, соображайте уже! Вы же понимаете, что если вы с мисс Грейнджер ошибетесь в составе, может так случиться, что вы не только не сможете ходить, а и вообще погибнете? Ведь при малейшей ошибке может получиться яд, а не лекарство!
— Понимаю, профессор, — я уронил голову на руки. — Потому я так и боюсь и не могу сосредоточиться.
— Я еще раз вам говорю. Вспоминайте. Содержание. Подаренных. Книг! — он отчеканил каждое слово так, будто хотел, чтобы это причинило мне боль. — И думайте над описанием приготовления зелья, — добавил он уже спокойнее.
Я попытался порыться в памяти. Я читал эти книги во время домашнего заключения, когда еще только более-менее пришел в себя и начал делать хоть что-то помимо изучения потолка. Одна из книг описывала механизмы действия магической силы на различные, казалось бы, несочетаемые компоненты зелий. Ее я почти не помнил, к сожалению. Вторая рассказывала о полезнейших ингредиентах, которые были забыты или долгое время не использовались в зельеварении, но теперь снова стали популярны или известны. Она больше первой запала мне в память, потому что описывала множество растений и животных, о которых я не знал или считал попросту бесполезными для создания зелий. И…
— Вот оно! — воскликнул я, когда меня посетила одна догадка. — Профессор Снейп, в книге «Забытые сокровища зельеварения» описывается особый вид пиявок, которые пьют кровь двух разных существ и могут преобразовывать некоторые свойства одной крови в свойства другой. Они редко использовались, потому что таких пиявок было сложно найти, но если дать им выпить кровь больного корью, а потом здорового человека, она там преобразовывалась, «больная» заменялась «здоровой» или «обучалась» у здоровой! И если бросить такую пиявку в целительное зелье, то у больного было гораздо больше шансов на выздоровление. Почему их перестали использовать, потому что открыли отдельное зелье для лечения кори, в которое добавляли особый гриб, наверняка ее вылечивающий. Но и потом их изредка применяли в зельях, которые полезны были тогда, когда нужно было превращать одних животных в других, но не в лечебных целях, а в качестве развлечения… — я перевел дух. — Значит, «взятая живая сила, которая научится», это особая пиявка, напившаяся моей крови и крови Грейнджер!
Снейп смотрел на меня с легкой улыбкой. Я, кажется, никогда раньше не видел его улыбающимся.
— И как же называется эта пиявка? — спросил он.
Я зажмурил глаза и снова потер виски. Эти воспоминания уже были почти на поверхности, стоило еще чуть-чуть разогнать туман лишних обрывков мыслей, мешающих увидеть то, что так важно было сейчас найти в дебрях памяти.
— Пиявка Когнициа! — воскликнул я наконец.