— Чудесно, — саркастично заметил я, — и кто же полезет ночью в холод в Темное озеро?
— Я, — просто сказала Гермиона. — И искать молодого единорога тоже пойду я. Завтра ночью.
— Грейнджер, ты что, умом повредилась? — я округлил глаза. А уж какие глаза стали от моей фамильярности с профессором у Алекса!.. Но это меня сейчас совершенно не заботило. Важно было другое: никуда она не пойдет одна! — Не думаю, что вы самостоятельно сможете справиться с таким делом! К тому же, там может быть опасно.
— Малфой, после того, что я прошла на войне, мне уже ничего не страшно. Сомневаешься, что я найду не то, что нужно? Разве я хоть раз дала повод для сомнений? — повысила она голос. — Что тебя не устраивает? Я же не прошу тебя идти со мной.
— А следовало бы, — пробурчал я, скрестив руки на груди.
— Мисс Грейнджер, Драко, у меня есть идея, — вклинился в наш спор Алекс. Все это время он просто молча наблюдал за нами, переводя взгляд с одного говорившего на другого. — Предлагаю за пиявками отправиться мне и Драко в субботу вечером. Вдвоем шансов на успех в любом случае больше. Да и спокойнее так. Всегда будет подстраховка на случай появления русалок или гриндилоу. А если мы не справимся до отбоя, тогда уже пойдете вы.
— В моем сопровождении, и только так, — добавил я.
— Что ты себе возомнил? — возмутилась она, глядя на меня. Ее глаза, как и мои, казалось, метали молнии. Она шумно выдохнула и перевела взгляд на Алекса. — Вы можете пойти, но я сомневаюсь, что раньше полуночи реально выманить пиявку когнициа со дна.
— Я изучил книги о них и думаю, что шанс есть, — спокойно сказал он.
— Мне тоже посчастливилось почитать о них, главным образом в книге Малфоя, которая кажется мне достаточно авторитетным источником, — вздохнула Грейнджер и прошла к своему столу. — Кстати, Малфой, отдаю тебе ее в целости и сохранности, — она подошла ко мне и протянула «Забытые сокровища зельеварения».
— Спасибо, — пробормотал я, забирая книгу. Мне почему-то ужасно не хотелось отпускать ее одну в Запретный лес. Я заглянул ей в глаза и очень постарался, чтобы мой голос прозвучал максимально спокойно и уравновешено: — Грейнджер, пожалуйста, позволь мне пойти за рогом единорога с тобой.
— Малфой, что за причуда? — с легким раздражением спросила она. — Ну какой толк от тебя там будет? Ты должен понять, что будешь только мешать.
— Вот спасибо! — окончательно обиделся я на ее последнюю фразу. Как она может бить по самому больному месту?! От злости меня начала бить мелкая дрожь.
— Ох, я не это имела в виду, — нахмурившись, проговорила она с нотками примирения в голосе и сцепила руки в замок. И быстро добавила: — Ты же знаешь, что единороги охотнее подойдут к девушке, чем к парню.
— Драко, мисс Грейнджер права, — сказал Алекс, пожимая плечами.
— Ты тоже так считаешь? — я посмотрел на Алекса в удивлении. — Ты же мой друг! Или в таких обстоятельствах, — я бросил быстрый взгляд на Грейнджер, — уже не очень? — слова Алекса были последней каплей, и я окончательно вышел из себя. — Значит, считаете меня абсолютно бесполезным?! Ладно! Делайте, что хотите, и идите, куда хотите, хоть к черту!
Я направил волшебную палочку на свое кресло и начал левитировать его к выходу, зацепившись по дороге за стол, стену и несколько раз «уронив» его слишком сильно вниз, что аж стукнулся ножками кресла об пол.
— Драко, постой! — крикнул Алекс.
— Малфой, включи мозги и успокойся! — резко проговорила Грейнджер. — Мы еще не договорили.
— Разговор закончен! — рявкнул я и хлопнул дверью, как только преодолел порог и оказался в коридоре.
Лаборатория находилась недалеко от слизеринской гостиной, так что всего через несколько минут я оказался в своей комнате. По дороге я слышал, как Алекс выбежал в коридор и негромко позвал меня, но я проигнорировал его. У меня не было никакого желания разговаривать.
Не обращая никакого внимания на любопытные взгляды собравшихся в общей гостиной, я пересек помещение и, зацепившись пару раз за различные предметы, хлопнул дверью комнаты. Райт, стоявший около своей кровати, обернулся на шум и направился в мою сторону.
— Малфой... — начал он тихо. Даже для его странности выглядел он каким-то слишком потерянным.
— Отстань, Райт, займись своими делами, — прошипел я и забрался на кровать прямо в школьной форме.
Хэролд что-то пробурчал в ответ, поплелся к двери и вышел из комнаты.
Я накрылся подушкой и крепко зажмурил глаза. Нужно было успокоиться, потому что спина от чрезмерного напряжения болела уже очень сильно. Но физическая боль причиняла не столько дискомфорта, сколько моральное состояние. Пора было признавать, что меня все больше и больше интересовала Грейнджер. И отпускать ее одну за рогом единорога я не хотел не потому, что был упрямым и хотел проконтролировать ее, а просто потому, что волновался. До войны ко мне уже мельком приходило подобное понимание, но тогда я приписывал некий интерес к ней восхищению ее силой и неразберихе в собственных противоречиях. Я думал, что был просто не в себе все это давно оставил в прошлом. А сейчас получалось, что, как бы я ни относился к ней, на безразличие или неприязнь это было совершено не похоже.