— Если бы, — грустно сказал он. — Амелия выгнала, не захотела говорить со мной.
— Сочувствую, — сказал я, похлопав его по плечу.
— Сам виноват, — он смахнул мою руку. — Сочувствие мне не требуется.
— Перестань.
— Да ладно. Сходи к ней ты, расскажешь потом, как она. Хорошо?
— Да, — я кивнул. — Но сейчас у меня дела, так что позже, вечером.
Доев свой ужин и попрощавшись с Алексом, я направился в лабораторию, в которой меня должна была ждать Гермиона.
Я коротко и отрывисто постучал. Изнутри послышалось негромкое “Да”, и я открыл дверь.
С последнего моего визита сюда обстановка частично переменилась. Рабочие столы с котлами были отставлены к шкафам и стеллажам, а возле окна, недалеко от письменного стола, стояла не то кушетка, не то диван. Грейнджер пригласила меня войти внутрь и закрыла дверь. Она все еще была зла на меня. Это чувствовалось в ее манере держаться, в тоне ее речи, в колючих взглядах, которые она на меня то и дело бросала.
— Вот тебе методики лечения, прочти то, что отмечено закладками, и приступай. Если нужна будет моя помощь, позовешь, — она передала мне серую книгу, которая явно была магловской: на обложке красовался длинный заголовок, там знакомым для меня было только слово “реабилитация”.
— А ты будешь просто следить за мной? — спросил я настороженно.
— Буду не давать тебе лениться, — ответила она и отвернулась к шкафу.
— По-твоему, я не в состоянии сам все делать, и за мной надо присматривать, как за маленьким ребенком? — возмутился я.
— Не теряй времени, пожалуйста. Читай отмеченное, ложись на диван и работай! — отчеканила она, вернувшись к столу со стопкой пергаментов.
— Слушай, Грейнджер, я понимаю, ты злишься на меня…
— Давай не будем занимать время бесполезными разговорами, — перебила она меня.
— Да черт с тобой! — не выдержал я, и рванул обложку в сторону, открывая книгу на первой закладке.
— Поаккуратнее, книга библиотечная, — сделала мне замечание Гермиона.
— Починишь потом, — отозвался я.
— Сам чинить будешь! — еще больше разозлилась она.
— И не подумаю, — очень спокойным тоном сказал я и ухмыльнулся.
— Малфой, замолчи и читай, — процедила она сквозь зубы.
— С радостью, — протянул я. Она подняла глаза и внимательно на меня посмотрела, но не произнесла ни слова. Вздохнув, она вернулась к прежнему делу.
У меня ушло не меньше часа, чтобы изучить все то, что отметила для меня Грейнджер. Там было много интересной информации о строении тела, видах травм, похожих на мою, способов восстановления после получения увечий, а главное — там было перечислено огромное количество упражнений с подробными описаниями, делая которые, через некоторое время можно было достичь поразительных результатов, если верить книге. Правда, там не говорилось о сроках в несколько месяцев, в книге утверждалось, что на восстановление нужно потратить годы постоянных тренировок. После прочтения этой информации мой боевой настрой улетучился, будто его и не было.
— Я дочитал, — сообщил я, нарушив тишину в помещении.
Гермиона вздрогнула от неожиданности.
— Тогда выбирай любое упражнение из списка, который я составила, — он в конце книги между последней страницей и обложкой — и приступай. Сначала идут более легкие, потом те, что посложнее. Но первое время все упражнения будут даваться нелегко, учти это.
Я с недоверием уставился на диван, а потом перевел взгляд на Грейнджер. Она невозмутимо читала какой-то текст с пергамента в ее руках, видимо, чье-то эссе. Вздохнув, я не спеша перебрался с кресла на диван и лег.
Спустя десять минут я устал так, будто не спал уже трое суток, не меньше. Элементарные на вид упражнения не получались совершенно. Я стиснул зубы и продолжил попытки. Грейнджер, казалось, не обращала на меня никакого внимания.
Еще через двадцать минут я начал тихо ругаться себе под нос. Моей задачей было просто двигать стопами, но они отказывались слушаться. Я сжал руки в кулаки. Лоб покрылся испариной. Гермиона по-прежнему делала вид, что меня здесь вообще нет, а я не знал, рад я этому или нет.
Еще через полчаса я стукнул кулаком по дивану и решил, что пора сообщить, что мне все это надоело.
— К черту все! — прошипел я.
Грейнджер наконец-то оторвала взгляд от эссе и посмотрела на меня.
— Еще как минимум час работы, — сказала она невозмутимо.
— Я не могу больше!
— Если хочешь ходить — сможешь, — ее непробиваемость ужасно бесила.
— Через несколько лет?! Если мне несколько лет придется ежедневно работать вот так, то я сойду с ума гораздо раньше, чем пойду!
— Почему несколько лет? — удивилась она и, поднявшись, подошла ко мне поближе.
— В книге так сказано.
— Малфой, это книга рассчитана на маглов, а ты — маг. У тебя все пройдет гораздо быстрее, потому что зелье уже действует, и работает оно лучше и эффективнее, чем магловские способы лечения. Успокойся и работай.
— Я устал.
— Ничего, так и должно быть.
— У меня все равно ничего не получается, — признался я.
— Все нормально получается, не придумывай, — возразила она.
— Да откуда ты знаешь? — разозлился я и посмотрел ей в глаза.
— Я видела. Иногда поглядывала на тебя. Все идет нормально.
Значит, все-таки, она наблюдала за мной, а я этого не заметил. Радоваться или огорчаться этому — я пока не решил.
— Чудесно, — проворчал я, отворачивая голову от нее.
Она тяжело вздохнула.
— Хочешь, я помогу тебе, пока ты не наберешься сил? — спросил она участливо.
— За меня все сделаешь? — скептически отозвался я.
— Нет, только направлю в нужную сторону.
— Делай, что хочешь.
— Ты неисправим, — она снова вздохнула, но не ушла, а села возле моих ног. — Готов работать?
— Да, — не очень-то уверенно сказал я.
С помощью Гермионы я сумел заметить, что прогресс действительно есть, пусть и небольшой; она помогала мне двигать ногами, терпела мое бесконечное ворчание, но не уходила. Мы почти не разговаривали, у меня все равно на это не хватало сейчас сил. Но я смотрел на ее сосредоточенное лицо и чувствовал прилив благодарности и Мерлин знает чего еще.
— На сегодня достаточно, — сказала она спустя минут сорок. Она явно устала, выбившиеся локоны из ее прически прилипли к слегка вспотевшему лбу.
— Грейнджер, — я схватил ее за руку до того, как она успела подняться, — спасибо.
— Да пожалуйста, — ответила она и попыталась выдернуть руку, я только сильнее сжал пальцы.
— Слушай, не злись на меня больше. Ну прости, я знаю, что идиот, — я смущенно усмехнулся.
— Ох, Малфой, — она покачала головой, — ты своими выходками доведешь меня раньше, чем выпустишься из Хогвартса. Ты просто невыносим. Ты как ребенок, эгоистичен. Я чуть с ума не сошла, пока ты неделю не подавал признаков жизни. Я думала, что чуть не убила тебя! А выяснилось, что это ты сам себя методично убивал! Откуда эта тяга к саморазрушению?! Перед тобой открыты все возможности мира, а ты закрылся в своей ментальной клетке и жалуешься, что тебе тесно! Выходи уже оттуда!
— С твоей помощью, — тихо пробормотал я.
— Тебе надо работать над своим характером.
— Вот когда встану на ноги… — начал я.
— Не надо оправдывать свои глупые поступки физическим состоянием. Независимо от того, насколько тебе трудно в жизни, всегда нужно оставаться человеком, — резюмировала она и, выдернув руку, встала и стремительно направилась к стеллажам, на которых стояли колбы, флаконы с неизвестными жидкостями и прочие вещи, которые могли бы пригодится для приготовления зелий. Зачем только она туда пошла?
Краем мысли я отметил, что тихо скрипнула дверь, ведущая в помещение, но не обратил на это особого внимания.
Внезапно стеллаж, стоящий позади Гермионы, начал медленно заваливаться на нее, грозя раздавить ее своим весом.
— Грейнджер, в сторону, — заорал я.
Ее рефлексы сработали на высшем уровне, она резко обернулась, оценив ситуацию, упала набок и выхватила палочку, послав наугад Депульсо. Я тоже быстро достал палочку и наколдовал Вингардиум Левиоса. Часть колб свалилась на нее, но шкаф, отброшенный назад импульсом заклинания и поддерживаемый дополнительно моей магией, устоял.