Прости, что огорчаю тебя, но я чувствую, что должна тебе все рассказать, иначе сойду с ума.
Люблю тебя, мама
— Тинки, быстро в мою спальню! В сундуке лежат деньги, возьми их и принеси мне, — сказал я громко. — Я буду у директора МакГонагалл.
— Хорошо, сэр, — ответил эльф, поджав уши, и быстро пошел к двери, чтобы аппарировать из коридора.
— Мистер Малфой, что вы себе позволяете? — мадам Пинс уже стояла рядом со мной и просто-таки пылала негодованием. — Я ведь вас выгоню и все.
— Я и так ухожу, простите, мэм, — скороговоркой выдал я и направил кресло к выходу. Руки тряслись, так что быстро перемещаться получалось плохо, я то и дело цеплял своим креслом другую мебель.
Путь до кабинета директора занял целых пятнадцать минут. Раздраженный, я остановился и уставился на горгулью — пароля я, естественно, не знал. Тихо выругавшись, я прислонился головой к стене и врезал кулаком по ни в чем неповинной каменной статуе.
— Мистер Малфой, это у вас такой оригинальный способ стучаться или вы хотите разломать весь замок, — МакГонагалл вышагивала по коридору, одетая в непривычную для ее обычного вида темно-синюю мантию.
— Директор, мне нужно срочно с вами поговорить, — выпалил я, глядя как она подходит к горгулье.
— Не сейчас. Мне нужно уходить, через несколько часов я должна отбыть в Париж. Ваше дело не подождет до понедельника?
— Директор, это очень срочно и важно, я не могу ждать!
— Да? Ну что же, тогда идемте в кабинет, только быстро, — сжалилась она. — “ЖАБА близко”, — видимо, это был пароль.
Горгулья отпрыгнула в сторону, и мы поднялись в кабинет.
— Итак, сразу к делу, — попросила МакГонагалл, усаживаясь в свое кресло.
— Вот, — только и сказал я, без лишних слов протянув мамино письмо.
Она внимательно прочла его и подняла на меня взгляд.
— Я вам искренне сочувствую, — письмо вернулось обратно ко мне в руки. — Но не понимаю, чем могу помочь, — она пожала плечами.
— Директор, отпустите меня на несколько дней в Мунго, — попросил я.
— Мистер Малфой, — со вздохом начала она. — Вы там ничем не поможете, ваш отец в надежных руках колдомедиков. Незачем вам покидать территорию школы.
— Пожалуйста, — взмолился я. — Маме и так трудно, я хотя бы ее смогу поддержать.
МакГонагалл взглянула мне в глаза, и на ее лице появилось странное выражение: смесь сочувствия и упрямства.
— Министерство же запретило вам покидать Хогвартс без разрешения.
— Но вы же можете это уладить. Прошу вас, — рука сжалась сама собой, и письмо с тихим шелестом скомкалось.
— Ладно, мистер Малфой, у вас есть три, максимум, четыре дня. Сейчас я переговорю с мадам Помфри, она напишет вам что-то вроде рецепта для Мунго. Заберете там для нее кое-какие зелья. Ну а я дам вам письменное разрешение, если вдруг возникнет вопрос с кем-то из Министерства.
— Спасибо, директор, — искренне сказал я. — До свидания.
— Удачи вам, мистер Малфой.
Я поспешил покинуть кабинет директора и в коридоре столкнулся с переминающимся с ноги на ногу Тинки.
— Хозяин, — обрадовался он. — Вот, я принес деньги, а еще встретил мистера Алекса, он просил передать хозяину Драко, что будет ждать его в библиотеке.
— Спасибо. Тинки, мне нужно в Лондон, и ты отправляешься вместе со мной. Сейчас мы идем в Хогсмид, а по приезде в Лондон ты аппарируешь меня к больнице Святого Мугно. Понял?
— Да, — пискнул эльф и уставился на меня испуганными глазами. — Хозяину Драко плохо?
— Нет. Я только еду поддержать маму, потому что твой старший хозяин, Тинки, опять сделал глупость.
— А хозяйка в порядке? — спросил он недоверчиво.
— В полном. Если, конечно, не считать того, что переживает за отца. В общем, меньше слов, нам пора.
Решив, что с Алексом поговорю потом, я сразу же направился к мадам Помфри за рецептом, а оттуда переместился к главному входу, где должен был встретиться с Тинки.
Эльф принес из комнаты теплую мантию и, плотно закутавшись в нее, я отправился на железнодорожную станцию. Зима в последние свои дни старалась взять свое. Так что погода не добавляла нашему путешествию радости: промозглый холодный ветер продувал мантию и холодил руки и ноги. Снег с дождем попадал за шиворот, на все еще саднящую шею, где шарф неплотно прилегал к коже. Так быстро добраться до Хогсмида, как хотелось, не получилось. Едва не опоздав на поезд, мы загрузились в последний вагон и заняли единственное свободное купе. И куда все ехали в такой день? Пока Тинки глазел в окно, я всю дорогу мирно спал, и все бы ничего, но снилось мне, как Гермиона весело проводит свое свидание с нахальным и таким идеальным, что аж зубы сводит, Грином.
Проснулся я уже перед самым Лондоном. Несмотря на то, что был уже вечер, в городе было гораздо теплее, чем возле Хогвартса. Найдя не слишком людное место, Тинки взял меня за руку, и мы аппарировали к больнице Святого Мунго. В этот раз аппарацию я перенес гораздо лучше, чем в прошлый, и, направив волшебную палочку на кресло, отправился внутрь.
Хмурые люди в лимонных халатах сновали туда-сюда по слабо освещенным коридорам. Уточнив у администратора, куда мне идти — конечно, пятый этаж, там лечат недуги от заклятий — я отправился на поиски мамы, которая наверняка должна была быть около палаты отца.
Так и оказалось. Поблуждав по лабиринту из различных помещений минут пятнадцать, я встретил маму около безликой двери, ведущей в одну из множества серых комнат, в которой лежал отец.
— Мама, — позвал я негромко, когда заметил ее.
Увидев меня, она издала удивленный возглас и, поднявшись со стула, пошла мне навстречу. На ее лице отчетливо был виден отпечаток тревог последнего месяца.
— Сынок, как ты здесь оказался? С тобой все хорошо? — в ее голосе слышалась нарастающая паника.
— Все в порядке, я приехал, чтобы тебя поддержать, — успокоил я ее.
Она заключила меня в объятия, и я почувствовал, как сдерживаемые до этого слезы градом покатились по ее лицу.
— Мам, все будет хорошо, — попытался успокоить я. — Пойдем, присядем.
Она тихонько всхлипнула и достала носовой платок из кармана мантии.
— Спасибо, что ты приехал, — сказала она, немного успокоившись. — Но… у тебя не будет проблем с тем, что ты покинул школу?
— Не беспокойся, я обо всем договорился. Как отец?
— Он еще не пришел в себя. Целители говорят, что опасности для жизни нет, но пока не найдут того стражника, который запустил в твоего отца непонятным заклинанием, они не могут ручаться за его разум. У Люциуса что-то наподобие помешательства, потери памяти или такого состояния, какое бывает после поцелуя дементора, — на последних словах мама снова заплакала.
— Главное, что он жив, и дементор тут ни при чем, а остальное как-то можно исправить, — попытался подбодрить я, хотя и сам сомневался. — Все обойдется. Стражника того ищут?
— Да, но ты же понимаешь, что его скорее наградят, чем накажут. Так что шансов, что он признается, что за заклинание он наколдовал, очень мало.
— Но они есть, так что не стоит огорчаться раньше времени.
— Ты прав, — сказала она, улыбнувшись немного печальной улыбкой. — Как же все-таки хорошо, что ты здесь, — она взяла меня за руку, и я стиснул холодные, как лед, пальцы.
— Замерзла? — спросил я.
— Немного, — ответила она и поежилась.
Я снял с шеи свой шарф и укутал им маму, подняв воротник своей мантии так, чтобы не были видны следы на шее.
— К отцу не пускают?
— Пока нет, — ответила она и провела рукой по шарфу. — Спасибо, дорогой.
— Может быть, отправишься домой, отдохнешь? А я здесь побуду, — предложил я.
Она посмотрела на меня испуганными глазами и отрицательно помотала головой, сильнее кутаясь в шарф, будто пытаясь скрыться за ним.
— Нет, я останусь. А когда тебе нужно возвращаться в Хогвартс?
— Через несколько дней. Я буду тут, пока не выяснится, что с отцом.
— Как твое самочувствие? — поинтересовалась мама.
Я слегка улыбнулся: было чем похвастать. Но рассказать я не успел. Из палаты, где лежал отец вышел целитель в лимонном халате.