Нам любовь подарила счастье.
И с собой я окончил бой.
Поцелую твое запястье:
Слышишь, милая, я с тобой.
Если вдруг нас судьба попросит
Зашагать по тропе другой,
Мы ответим на все вопросы,
И беду обойдем дугой.
Мы пройдем через все преграды,
Пережить сможем шторм любой,
Только верь, что всегда я рядом,
Только помни, что я с тобой.
Я открыл глаза и сонно потянулся, уставившись в знакомый до малейшего завитка изящно расписанного узора потолок. Солнце светило в окна, пробиваясь сквозь размашистые ветви деревьев. Пора было вставать, и я подхватился, заранее предвкушая, какой сегодня будет особый день.
Наспех одевшись, я поспешил вниз завтракать. Осторожно, но быстро ступая по ступенькам, я вспоминал, как мечтал, что буду ходить без боли, и лестницы перестанут быть для меня кошмарным препятствием. Теперь эта мечта стала реальностью.
— Доброе утро, мама, — поздоровался я, войдя в столовую.
Мама сегодня выглядела гораздо моложе, чем обычно. Светлая мантия была ей к лицу, а блеск в глазах говорил о том, что она немного, по-хорошему нервничает.
— Как спалось? — спросила она.
— Хорошо. Ты переживаешь?
— Слегка, — улыбнулась она. — Не каждый день такое событие случается. Ты бы на моем месте тоже волновался.
— Я и на своем не особо спокоен, — пожал я плечами. — Гермиона должна приехать через полчаса.
— Время еще есть. Пойду, пожалуй, срежу для нее три красивые розы из оранжереи, — она поднялась и поспешила к выходу.
— Мама, не стоит, — я закатил глаза. — Уверен, Гермиона больше обрадуется, если ты отведешь ее туда и дашь полюбоваться живыми цветами.
— Да? — серьезно спросила мама, нахмурив брови. — Ладно, тебе виднее, сынок.
Я наспех выпил чашку чая, подумав о том, что не отказался бы сейчас и от любимого кофе Гермионы, и вышел на улицу, решив, что немного прогуляюсь перед встречей. Пройдясь по саду, который так и не удалось привести в былой порядок, я уселся на старую скамью и, прикрыв глаза, вслушивался в шум листьев, которые еще крепко держались на ветвях деревьев, однако уже кое-где начали менять свой цвет с зеленого на золотой и багровый.
Гермиона появилась перед воротами Малфой-мэнора ровно в назначенное время. Увидев ее, такую невероятно красивую в синем магловском платье, я поднялся и поспешил навстречу, улыбаясь, как последний идиот.
— Здравствуй, Драко, — она крепко прижалась ко мне и подарила быстрый поцелуй, от которого уже привычно сердце забилось в ускоренном ритме.
— Ты прекрасна, — улыбаясь, заявил я.
— Спасибо, — она смутилась, словно я впервые говорил ей такие слова.
— Идем?
— Да, — вздохнула она, посерьезнев.
Это был первый визит Гермионы в Малфой-мэнор со времен войны. Сколько раз я ни приглашал ее, она всегда отказывалась приходить, и я понимал ее. Но сегодня она решилась, и для меня это было просто настоящим подарком.
Пока мы шли к дому, Гермиона, не умолкая, рассказывала мне обо всех цветах, растущих по бокам от дорожки, которые мы встречали по пути, словно это она их сажала и выращивала здесь. Я подумал про себя, что им с мамой точно будет о чем поговорить.
Около входа мы остановились, и я снова бережно обнял ее, чтобы поддержать, передать ей всю свою силу и тепло.
В гостиной нас уже ждала мама. Гермиона с силой сжала мою руку и стремительно зашла в помещение.
— Миссис Малфой, я рада вас видеть, — сказала она искренне.
— И я вас, мисс Грейнджер, — улыбнулась мама.
— Можно просто Гермиона, — сказала она и посмотрела на меня.
— Хорошо, — кивнула мама, снова улыбнувшись, и продолжила: — Сейчас Тинки нам принесет чай, а потом предлагаю пройти в нашу оранжерею, Драко уверял, что вам понравятся цветы, которые я выращиваю.
— Я уже заметила те, что растут вдоль дорожки к дому, они прекрасны.
— Тогда я уверена, что вы должны посетить и оранжерею, поверьте, там у меня растут самые красивые растения.
— Только не забывайте, что через час нам нужно выезжать в Лондон, — с усмешкой напомнил я.
— Разумеется, — кивнула мама.
— Как мистер Малфой? — поинтересовалась Гермиона.
— Сегодня сами увидите, — немного печально улыбнулась мама. — Вы с Драко сотворили просто настоящее чудо. Я не знаю даже, как вас отблагодарить.
— Что вы, миссис Малфой, — ответила Гермиона смущенно, — я бы хотела сделать гораздо больше, но, увы, это не в моих силах.
— Ничего, вы и так сделали то, о чем я вообще боялась даже мечтать.
Они еще много говорили, а я в основном молчал, с радостью наблюдая за их ненавязчивой легкой беседой.
*
Спустя полтора часа на Ночном Рыцаре мы прибыли Лондон к больнице Святого Мунго. Я уже нормально переносил почти любые нагрузки на ноги и спину, но вот аппарация для меня все равно оставалась очень неприятной, так что я старался обходиться без нее.
На пятом этаже, в самом конце коридора, практически в углу, была небольшая палата, где отбывал свое заключение отец. Проходя ставшим уже привычным маршрутом, я поежился от гнетущей атмосферы, всегда здесь царившей, несмотря на белый цвет стен и яркое освещение.
Один из колдомедиков открыл нам массивную дверь и впустил внутрь. Отец сидел на стуле, глядя в окно. Услышав шум открывающейся двери, он повернулся и посмотрел на нас вполне осмысленным взглядом. Заметив среди посетителей маму, он протянул вперед руку и робко, по-мальчишески улыбнулся. Она тут же поспешила к нему.
— Если бы наше зелье помогло ему восстановить речь, — вздохнула Гермиона.
— Мы и так сделали практически невозможное. Он хотя бы отчасти понимает, что вокруг происходит. Разве это не здорово?
— Драко, я все это знаю, но все же мне так жаль.
— Спасибо тебе, ты всем сострадаешь, ты удивительная, — уже в который раз сказал я.
— Идем поговорим с целителем, вдруг еще что-то можно будет сделать, — упрямо проговорила Гермиона и, оставив маму с отцом наедине, мы направились к мистеру Харди, который все это время занимался — если это можно так назвать — лечением отца.
Впрочем, ничего нового и утешительного мы от него не услышали, и спустя двадцать минут в уже слегка подпорченном настроении вернулись в палату к отцу, чтобы попрощаться.
— Нам уже пора в Министерство, — сказал я маме, пожав ей руку.
— Конечно, удачи вам обоим! — горячо пожелала мама, украдкой приглядывая за отцом.
— Всего доброго, миссис Малфой, мистер Малфой, — улыбнулась Гермиона. — Еще увидимся.
Я поцеловал маму в щеку, пожал отцу руку — хотя он не особо жаловал меня, к маме он относился гораздо теплее, — и мы с Гермионой направились на очень важную встречу в Министерство.
Сегодня заходить в это здание было немного спокойнее, чем в предыдущие разы, хоть восторга я и не испытывал. Пройдя проверку у безразличного ко всему дежурного волшебника, мы быстро пересекли почти пустой атриум и поспешили к лифтам.
Когда двери лифта разъехались на нужном этаже, я едва не застонал от раздражения. По другую сторону стоял Грин, все такой же идеальный, как я его запомнил. Моя нелюбовь к нему не уменьшилась ни на грамм.
— Гермиона, мистер Малфой, какая встреча! — заулыбался он во все тридцать два зуба и кинулся обниматься к Гермионе.
Я деликатно кашлянул, и она протянула ему руку для рукопожатия.
— Рады тебя видеть, Питер! — сказала она бодро, улыбаясь ему в ответ.
— За себя говори, — тихо пробормотал я.
Тот хмыкнул, глядя на протянутую руку, и осторожно пожал ее пальцы.
— Я тоже очень рад, — он театрально склонил голову, тряхнув светлыми длинными волосами.
Я закатил глаза.
— Как там твоя жена, Грин? — спросил я, вперив в него недобрый взгляд.
— Чудесно, спасибо, — сверкнул он очередной широкой улыбкой.
— Поспеши к ней, ладно? А мы торопимся к Поттеру, — бросил я и, схватив Гермиону за руку, повел в сторону нужного нам кабинета.
— Надеюсь, еще увидимся, — прокричал вдогонку нам Грин.
— Конечно, до встречи, — на ходу оборачиваясь, ответила Гермиона.