Мы не договаривались с Алексом и Амелией встретиться в поезде, но я надеялся, что они все же меня найдут. Устроившись в третьем купе последнего вагона, я уставился в окно в надежде заметить своих друзей. Но так и не увидел никого из них до того, как поезд тронулся.
Только спустя полчаса дверь купе открылась и на пороге появился Алекс. Один. Без Амелии.
— Привет! Далеко же ты забрался, я тебя в первом вагоне искал, — сказал он, закрыв за собой дверь и усаживаясь на диванчик напротив меня.
Надо сказать, что он выглядел, как обычно, бодрым и жизнерадостным.
— А я уж думал, что вы про меня забыли, — усмехнулся я. — Но, похоже, был неправ. Хоть и частично. Где Амелия?
— Не знаю, — он пожал плечами и скорчил странную гримасу. — Я ее еще не видел. Она продолжает избегать меня. Ну да ладно. В замке никуда от меня не денется, ей придется со мной говорить, так что рано или поздно мы все выясним.
— Ты так спокоен, — полувопросительно-полуутвердительно сказал я. — Я даже завидую твоему хладнокровию.
— И это говорит мне человек, который прошел через столько всего и должен был уже стать самым уравновешенным человеком в мире, — засмеялся он. — Драко, я не привык часто выходить из себя или проявлять эмоции, первым этапом влюбленности с глупыми действиями и бредовыми фразами я уже переболел.
— Значит, она отвернулась от тебя, и ты сдался? — спросил я удивленно.
— Нет, — спокойно ответил он. — Она по-прежнему мне очень нравится. И я хотел бы быть с ней. И раз я решил, я приложу все усилия, чтобы добиться желаемого.
— А вот сейчас твоя решительность даже как-то пугает.
— Не вижу ничего страшного, — пожал он плечами. — Ты знаешь, я к Амелии отношусь как к сложной загадке, которую я обязательно должен разгадать. Холодным умом это будет проще сделать.
— Иногда мне кажется, что ты гораздо старше меня, — пробормотал я.
Алекс громко засмеялся.
— Учитесь, мистер Малфой, и станете таким же занудой, как мистер Митчелл. Но хватит уже обо мне. Рассказывай о себе!
Я немного нервно пожал плечами.
— Все как всегда.
— Успехов никаких, — он указал взглядом на мои ноги.
— Ни грамма, — я закатил глаза. — Только боль, даже пошевелить ими не могу.
— Главное, не злоупотреблять с обезболивающим зельем, — как бы вскользь упомянул он.
— Я знаю, — резко ответил я.
— Эй, ты чего? — удивился он и посмотрел мне в глаза. — Ты что справляешься только за счет зелий?
— Иначе я бы уже сошел с ума за эти две недели! — выдал я оправдание.
— Драко, ты уже сумасшедший! Ты знаешь, что к обезболивающим наступает привыкание, и очень быстро наступает. А знаешь, сколько у них побочных эффектов при длительном приеме, начиная с бессонницы и заканчивая серьезными нарушениями работы внутренних органов?
— Да знаю я! — мой голос сорвался на крик. — Не надо меня поучать. Я не злоупотребляю ими, пью только в случае острой необходимости, — слова легко слетали с губ, только вот по спине пробежал легкий холодок, я прекрасно знал, что это практически ложь, оправданная только тем, что боль постоянно была очень сильной.
— Ладно, не злись, — он примирительно поднял руки. — Просто будь осторожен.
— Хорошо, — угрюмо сказал я.
— Между прочим, у меня есть для тебя рождественский подарок, который состоит из нескольких частей. Но теперь я сомневаюсь, стоит ли тебе его отдавать? — проговорил обиженным тоном Алекс.
— У меня тоже есть для тебя подарок.
— Да? И какой?
— Потом узнаешь, у меня сейчас нет настроения его доставать, — сказал я.
— Ну тогда и ты свой получишь нескоро, — он отвернулся и посмотрел в окно.
Я скрестил руки на груди. Несмотря на правоту Алекса, мне совершенно не нравилось выслушивать поучительные лекции.
Несколько минут в купе стояла тишина, нарушаемая только стуком колес, но потом ее нарушил звук внезапно открывшейся двери, и мы синхронно повернули головы в ту сторону.
В дверном проеме показалась староста Слизерина Руби Таунсенд, за ней виднелся ее извечный спутник — Энтони Мэлтон, которого я всегда недолюбливал.
— Эм-м, привет, — сказала Таунсенд, окинув быстрым взглядом сначала Алекса, а затем меня.
— Привет, — поздоровался Алекс, а я только отрывисто кивнул.
— Я думала, что это купе пустое, тут было так тихо, — немного неуверенно сказала она. — Малфой, раз уж мы встретились, могу я задать вопрос?
— Давай, — я равнодушно пожал плечами. — Только не стой в проходе, заходи внутрь.
Она оглянулась к Мэлтону и кивнула ему, и Энтони тяжело вздохнул в ответ. Они зашли в купе, закрыв за собою дверь и уселись на диванчик, где сидел Алекс.
— И что ты хотела? — спросил я.
— Правда, что писали в “Ежедневном пророке” недавно? Ты спас профессора Грейнджер от бывших Пожирателей?
— Что-то вроде того, — сказал я и ухмыльнулся. — Журналисты любят излишне драматизировать.
— Сам уложил двоих? С твоим-то мастерством? — саркастично спросил Мэлтон.
Рука сама потянулась к карману, где лежала новая волшебная палочка.
— Хочешь узнать, как я могу колдовать? — с вызовом спросил я.
Алекс встрепенулся.
— Эй, Мэлтон, попридержи язык, — сказал он. — Драко, и ты тоже успокойся.
— Тони, я ведь уже просила, — раздраженно прошипела Мелтону Таунсенд, и тот отвернулся с недовольным видом. — Малфой, может, это не мое дело, но что ты делал с профессором Грейнджер в Косом переулке, да еще и в день Рождества?
— Это и правда не твое дело, — я скрестил руки на груди. — Но раз уж так хочешь узнать… Профессор присутствовала как свидетель от Министерства Магии при покупке новой волшебной палочки для меня. Вот и все. И по правде, сражались мы на равных, уложили каждый по одному уроду. Просто я первый их заметил.
— Ясно.
— Это все? — нетерпеливо спросил я.
— А ты их знал? — неуверенно задала вопрос Таунсенд.
— В некоторой мере. Надеюсь, теперь допрос окончен?
— Повезло тебе с этой историей, — сказала она и повернулась к Мэлтону, все еще разглядывающему дверь. — Тони, идем к нашим.
Открыв дверь, она, не поворачивая головы, сказала:
— Пока, Митчелл. Малфой, еще увидимся.
И они быстро покинули наше купе.
— И что это было? — недоуменно и по-прежнему слегка раздраженно спросил я Алекса.
Тот пожал плечами и взъерошил и без того торчащие волосы.
— Похоже, ты заработал несколько очков в свою пользу, — сказал он, а я только хмыкнул в ответ. — Да… А я уж понадеялся, что это Амелия пришла, но нет.
— Она и писем тебе не писала? — спросил я.
— Ни строчки за все каникулы, — он помотал головой и развел руками.
— А мне она что-то писала пару раз, — ляпнул я и тут же пожалел об этом. Алекс слегка помрачнел.
— И что она тебе говорила в этих письмах?
— Да так, ничего особенного, — отмахнулся я, и почувствовал ощутимый укол совести, все же письма Дэвидсон были весьма странными, но я не мог рассказать Алексу об этом.
— Ладно, — со вздохом произнес Алекс. — Я пока немного почитаю, не возражаешь?
— Нет-нет, — сказал я. — Мне тоже не мешало бы отвлечься от разговоров и вздремнуть.
Я уснул почти сразу, вслушиваясь в размеренный успокаивающий стук колес, а проснулся, когда за окном было уже совсем темно, и поезд подъезжал к Хогсмиду.
*
Мы так и не пересеклись с Амелией по дороге от станции к Хогвартсу. Видимо, она вышла из поезда в числе первых, а мы не особо старались торопиться. Алекс только пожал плечами, когда я заметил, что теперь, похоже, нам троим будет проблематично общаться.
Когда мы, наконец, доехали до замка, мне захотелось поскорее добраться до своей комнаты. Усталость и боль в очередной раз испортили мне настроение и аппетит, и все, чего я мог желать, было обезболивающее зелье. Без проблем и приключений добравшись до двери в слизеринскую гостиную (все-таки моя новая палочка была великолепной), я назвал пароль и переместился внутрь. Народу было достаточно много, никто особо не спешил на ужин, всем хотелось поговорить и насладиться компанией друг друга. Когда я показался в поле зрения студентов, в гостиной на долю секунды стало гораздо тише, но потом восстановился привычный уровень шума, но, к моему удивлению, с разных концов комнаты, раздалось несколько приветствий, которые явно были адресованы мне. Староста, несколько шестикурсников, имен которых я не знал, несколько девушек с седьмого курса, и даже Мэлтон, впервые сменили тон общения со мной. Я удивился, пробормотал что-то в ответ и быстро пересек гостиную, скрывшись за дверью своей комнаты.