Там уже был Райт. Он сидел на своей кровати, скрестив ноги по-турецки, и листал какую-то тяжелую и толстую книгу. Выглядел Хэролд таким же хмурым, как и до каникул. Он бросил на меня тяжелый взгляд исподлобья, задержал его на мгновение и затем, не произнеся ни слова, вновь уткнулся в свой фолиант.
Я не возражал против такого поведения. Меня абсолютно не волновали его проблемы, я хотел решать свои, которых было немерено. Уже привычно выпив флакон обезболивающего, я устроился на кровати прямо в мантии и закрыл глаза, прислушиваясь к болевым ощущениям и ожидая, когда они постепенно начнут стихать. С некоторых пор такое “развлечение” вошло у меня в странную привычку.
Злость и усталость — это все, что я мог чувствовать сейчас помимо боли. Когда зелье начало самую малость действовать, я распахнул глаза и огляделся по сторонам. Райт сидел на прежнем месте, он, похоже, так же как и я, не собирался идти на ужин. Я нахмурился. Мне пришла в голову мысль написать записку для Гермионы, но делать это в присутствии моего соседа по комнате почему-то не хотелось. Однако особого выбора не было, так что я вздохнул и потянулся за пергаментом и пером, которые всегда хранились в верхнем ящике прикроватной тумбочки. Немного подумав, мне удалось написать что-то более или менее нейтральное.
Грейнджер!
Если тебе интересно, у меня все по-прежнему без изменений, и это не радует совершенно. Пожалуйста, скажи мне, что ты придумала хоть что-то, чтобы избавить меня от боли. Не думаю, что комиссия в Академии растрогается, когда выяснит, что зелье Златоума в твоем исполнении способно не поставить на ноги, а только добавить больному мучений.
Если ничего не придумала, лучше просто убей меня.
Малфой
— Тинки! — слишком громко позвал я, и Райт вздрогнул от внезапного шума. Он снова посмотрел на меня, казалось, с ненавистью, пробурчал что-то нечленораздельное и, отложив книгу, встал. Я уж думал, что он что-то скажет мне, но он только взял со своей тумбочки какие-то пергаменты и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Эльф, который появился секундой позже после моего зова, молча рассматривал то меня, то Райта, пока тот не ушел. Наконец, поняв, что все внимание теперь перешло на него, он пропищал:
— Молодой хозяин Драко звал?
— Да, — сказал я почти спокойно. — Отнеси записку мисс Гермионе, только не надо привлекать внимание к тому, что это от меня. Просто тихо отдай и дождись ответа.
— Хорошо, сэр. Тинки все сделает, — он забрал листок и исчез, пока я снова не начал выходить из себя. За эти две недели эльфу постоянно попадало из-за моего настроения.
Он вернулся уже через минуту с виноватым выражением лица и поджатыми ушами.
— Что? — повысил я голос, чуя какой-то подвох.
— Хозяин, мисс Гермиона сказала, что она сейчас очень занята, и пришлет свой ответ позже, — прошептал он.
Я раздраженно выдохнул. Злость всколыхнулась с новой силой.
— Тогда иди отсюда и быстро! — рявкнул я. Эльф скривился, как от зубной боли, и аппарировал.
Я закрыл лицо руками. Нужно было успокоиться. Даже собственный эльф боялся меня как огня. С таким настроем я со временем превращусь в такого же сумасшедшего, как отец. При мысли об этом по телу пробежала дрожь. “Что же я творю?” — пронеслось в голове слишком громко, и от этого сразу заболела голова.
Спустя пару часов Тинки робко дернул меня за рукав мантии, которую я так и не удосужился до сих пор снять.
— Молодой хозяин, это от мисс Гермионы, — пропищал он и, положив рядом с моей рукой записку, исчез, видимо, рассудив, что так для него безопаснее.
Я развернул пергамент.
Привет, Малфой.
Я понимаю, что тебе трудно, но ты не единственный в мире! Если не собираешься избавить меня от своего бесконечного занудного ворчания, лучше сам меня убей.
Все эти дни я работала над твоим вопросом, не спала даже толком, так что не надо такого недовольного тона в письмах. Завтра после занятий мадам Помфри ждет тебя у себя, она даст тебе зелье, которое у нас получилось сварить.
На эту записку можешь не отвечать, потому что, скорее всего, когда ты ее читаешь, я уже сплю, и если ты меня разбудишь очередной порцией нытья, тебе же будет хуже, это я тебе обещаю.
До встречи на занятиях.
Гермиона Грейнджер
Я печально усмехнулся и покачал головой. Не одному мне было плохо, она дала мне это понять довольно понятным языком. Но кто говорил, что со мной легко общаться? Она сама втравила меня в эту затею с зельем, теперь ей нужно было только терпеть. Не могла же она надеяться, что я так просто от нее теперь отстану?
Я свернул записку и положил ее на тумбочку, благоразумно решив не писать ответ, как и просила Гермиона. Устроившись на кровати, я постарался как можно скорее уснуть, пока обезболивающее не прекратило свое действие.
*
Наступившее утро было таким же паршивым, как и вчерашний вечер. Во время завтрака в Большом Зале я поискал за когтевранским столом своих друзей и разозлился, когда, наконец, нашел. Хмурые Алекс и Амелия сидели по разные стороны стола, максимально далеко друг от друга. Это не предвещало ничего хорошего впереди. Я перевел взгляд на преподавательский стол в надежде увидеть там Гермиону, но она отсутствовала. Вяло поковырявшись в тарелке с едой, я так толком ничего и не съел и отправился на занятия голодным.
Первым уроком сегодня должны были быть чары. Я занял свое привычное место и, чтобы не скучать, раскрыл учебник. Однако почитать мне его не удалось, потому что буквально через минуту в кабинет вошла Амелия и, видимо, чисто по привычке направилась в мою сторону.
— Привет, Драко, — сказала она, улыбнувшись, и отбросила назад упавшие на лицо волосы. — Готовишься?
— Привет, — ответил я, отрываясь от текста, в который пытался вникнуть. — Что-то вроде того. Вы с Алексом поссорились? Я видел вас на завтраке.
— Мы не ссорились, просто… — она замолчала, пытаясь подобрать слова. — В общем, не бери в голову, мы сами разберемся.
Я пожал плечами.
— Если ты так настаиваешь, вмешиваться не буду. Но вы мои друзья, так что мне тоже достанется, как я чувствую.
— Прости, — умоляюще произнесла она и заглянула мне в глаза. — Я не хочу, чтобы наши… разногласия с Алексом как-то отражались на моем общении с тобой. Кстати, я скучала на каникулах.
Последнее ее замечание было совсем не “кстати”, так что я не знал, что на это ответить. Хотя мне и не пришлось, потому что в этот момент к нам подошел Алекс. Смерив взглядом Амелию, он посмотрел на меня.
— Привет, о чем беседуете?
— Обо всяких мелочах, — ответил я ему.
— Ты теперь пересядешь отсюда? — обратился он к Амелии, усевшись на свое место.
Она отвела глаза, села за мной, хотя обычно занимала место за Алексом и слишком бодро проговорила:
— Нет, с чего бы?
— Да ни с чего, — пробормотал совсем тихо он, и повернулся ко мне, скорчив странную гримасу.
— Вы поговорили? — шепотом спросил я.
— Нет. И давай об этом позже.
Я кивнул и повернулся в сторону профессора Флитвика, который уже появился в аудитории и начал занятие.
Сегодня мы проходили несколько достаточно сложных заклинаний, с которыми не каждый справился с первого раза. Явно нервничавшая Амелия не справилась ни со второго, ни с пятого раза. Алекс уже знал эти заклинания, потому выполнил их правильно одним из первых, я же смог правильно наколдовать со второй попытки, за что получил десять баллов для Слизерина и искреннюю похвалу от профессора. Он попросил меня выполнить еще несколько заклинаний, которые изучались на пятом и шестом курсе, и с половиной из них я справился. С новой палочкой делать успехи было проще.