— Малфой, ты просто… — зашипела Гермиона, но тут же осеклась и взглянула на мою маму. — Простите, миссис Малфой.
— Нет-нет, все в порядке. Я, пожалуй, отойду пока, разговаривайте спокойно.
— Прости, — прошептал я сразу.
— “Прости”? — повторила она за мной. — Да как ты можешь? Ты… ты подставил себя, меня, мадам Помфри, директора МакГонагалл. Ты чуть не умер! Что ты за человек? Зачем ты врал про обезболивающие? Ты самоубийца? А способа полегче нельзя было найти? Идиот! — из ее глаз выступили слезы.
— Прости, — снова сказал я.
— Я думала, мы с мадам Помфри в чем-то ошиблись, думала, что я тебя довела до такого состояния, ты понимаешь? — она громко всхлипнула.
— Прости, — опять пробормотал я. Мне хотелось успокоить ее, стереть с лица эту печать и боль. И эти чертовы слезы…
— Да хватит уже! — закричала она, вставая со стула, который заняла, как только мама оставила нас одних.
— Стой! — я неосознанно потянулся к ней, с трудом привстав, оперся на левый локоть, правую руку вытянув к ней, и чуть согнул правую ногу в колене.
— Малфой, — в удивлении и с испугом в голосе выдохнула Гермиона, плакать она мгновенно прекратила.
До меня дошло, что я сделал, и состояние эйфории лишило меня остатка сил. Я упал обратно на подушку.
— Ты… ты согнул ногу, Малфой! У тебя получилось! — закричала она. — Болит что-то?
— Н-нет, — заикаясь, ответил я — не до конца честно. Я продолжил: — То есть, боль есть… но она несравнима с тем… что было, до того как я… — невозможно было в таком состоянии выдавать длинные осмысленные фразы. Я с трудом по кускам проговаривал предложение. — Сейчас она как… фон. Терпеть можно.
— Оно действует, как надо, — выдохнула она, села обратно на стул и закрыла лицо руками.
— Что здесь за шум? — недовольно спросила появившаяся мадам Помфри. — Та-а-ак, — протянула она, увидев Гермиону. — Мистер Малфой, что вы еще натворили?
— Нога, — только и смог произнести я.
— Ох, — медсестра подошла ближе к кровати.
— Он согнул ногу, — уже более спокойным тоном произнесла Грейнджер, отняв руки от лица.
— Покажите, — приказала мне Помфри.
— Я не знаю как.
— Пошевелите хотя бы пальцем.
Я напрягся и, как уже не меньше тысячи раз раньше, попытался двинуть пальцем ноги, не особо надеясь на результат. Но палец дернулся раз, потом второй, а затем я даже смог пошевелить стопой.
Гермиона зачарованно смотрела на мою ногу, а Помфри улыбнулась и сказала ей:
— Я же говорила вам, милая, что наше с вами зелье сработает. Тем более, раз специалисты из Мунго это подтвердили. Конечно, если бы не их зелья и заклинания, не известно, очухался бы ли мистер Малфой, но вашей вины в его состоянии не было в любом случае. А теперь вы — виновница его успеха. — Грейнджер слабо кивнула, а Помфри обратилась ко мне: — Вот если бы вы послушались меня с самого начала и не стали смешивать зелья, то не оказались бы сейчас здесь, а уже учились бы ходить. А вместо этого всю эту неделю зелье поступало к вам в организм благодаря нашей неустанной совместной работе с колдомедиками из Мунго!
— Да, я виноват, — неохотно признал я.
— Вам предстоит долгий курс восстановления, потому что зелье, придуманное мною и мисс Грейнджер, можно будет принимать еще только три дня. А дальше никаких, я повторяю, никаких больше зелий — все своими усилиями. Иначе ваш организм не выдержит.
— Я понял, — вздохнув, ответил я.
— Пойду поищу миссис Малфой, обрадую ее, — Помфри еще раз слегка улыбнулась и ушла.
Мы с Гермионой снова остались одни.
— Я забыл отдать тебе одну вещь, — прошептал я.
— Что? — нахмурилась она. — У меня, кажется, дежавю.
— У меня тоже, — слабо усмехнулся я. — Еще до принятия зелья, ты так же сидела здесь, у моей кровати, — я сделал паузу, чтобы перевести дух. Говорить большими фразами все еще было непросто, — А я хотел отдать тебе цепочку с кулоном, которую ты в книге забыла.
— Да, — кивнула она. — А все потому, что ты — идиот. Все время делаешь глупости.
Я шумно вздохнул.
— На этот раз вещь, которую я хочу тебе дать, изначально моя. Я хочу сделать тебе подарок.
— Какой еще подарок? — насторожилась она.
— Рождественский.
— Малфой, Рождество было почти месяц назад, — сказала Гермиона, нахмурившись, и скрестила руки на груди.
— Но я тебе ничего не дарил. Тинки!
Эльф тут же появился передо мной.
— Хозяин! — завопил он.
— Тише, Тинки. Я жив. Радость — потом. Принеси красный сверток из сундука. Живо.
— Да, хозяин, — эльф утер выступившие было слезы и исчез с негромким хлопком.
— Будь с ним повежливее, он, между прочим, тоже за тебя все это время переживал. И ухаживал за тобой, — сердито сказала Гермиона.
— Ладно, — согласился я.
Тинки вернулся со свертком и посмотрел на меня в нерешительности. Он знал, кому предназначен этот подарок, потому что я сам просил его упаковать чернильницу и при нем надписал сверху: “Мисс Гермионе Грейнджер с наилучшими пожеланиями”.
— Отдай это мисс Гермионе, — сказал я, и добавил: — Спасибо.
Эльф с радостной улыбкой подошел к ней и протянул сверток.
— Спасибо, Тинки, — улыбнувшись сказала Грейнджер, забирая из маленьких рук подарок.
— Ты можешь идти, спасибо, — учтиво сказал я, и Тинки, поклонившись, аппарировал. — Ну, разворачивай, — обратился я к Гермионе.
На мгновение она застыла в нерешительности, а потом любопытство взяло верх. Аккуратно распаковав сверток, так, что обертка осталась абсолютно целой, она вынула яркую чернильницу и внимательно вгляделась в нее.
— Это магический артефакт, если можно так сказать.
— Что? — удивилась она.
— Успокойся. Темной магии в нем нет.
— Это ведь чернильница, да?
— Именно, — ответил я. — Наливаешь обычные чернила, потом касаешься пером стеклышка определенного цвета, а чернила внутри именно этот цвет и приобретут.
— Забавно, — она хмыкнула, и повертела вещицу в руках, осмотрев со всех сторон. — Но тут очень много разных цветов.
— Да. Будет тебе экономия на разноцветных чернилах, — усмехнулся я.
— Да мне и так было неплохо, — пожала она плечами.
— Это была мамина чернильница, с ней связано много воспоминаний о маминой юности.
— Тогда я тем более не могу ее принять, — сказала Гермиона.
— Грейнджер, она сама сказала, что будет рада, если эта вещь достанется тебе. Не заставляй меня тебя уговаривать, — последняя фраза явно была лишней. Я еще плохо соображал.
— Ты, как всегда, просто невыносим, — сказала она и замолчала на некоторое время. — Спасибо, — после паузы продолжила она, — я принимаю твой подарок. Она очень красивая, — Гермиона еще раз бросила взгляд на чернильницу и снова покрутила ее в руках.
— Рад, что тебе нравится, — сказал я и слегка улыбнулся.
— Не думай, что я перестала на тебя злиться. Я по-прежнему в бешенстве. Ты — идиот, каких еще поискать надо! — выпалила она на одном дыхании.
— Я знаю, — вздохнул я.
— Но я рада, что ты жив, — тихо добавила она, опустив взгляд. — В общем, я пойду. Скоро занятия начнутся. Я и так неделю пропустила.
— Ты что здесь все время была? — удивился я, не веря своим ушам.
— Ты умеешь привлечь внимание к своей персоне, — хмуро сказала она. — Пока.
— Постой, — попросил я.
— Что? — не оборачиваясь спросила Гермиона.
— Спасибо.
Она ушла молча, так и не обернувшись.
*
Мама вернулась только спустя полчаса после ухода Грейнджер, и не одна, а в компании директора. МакГонагалл смотрела на меня со смесью сочувствия и гнева во взгляде.
— Мистер Малфой, я надеюсь, вы больше не будете совершать необдуманных поступков. Говорю при вашей матери: еще одно нарушение, любой проступок, и я буду вынуждена просить вас покинуть Хогвартс, — строго проговорила она скороговоркой. — Думаю, что до этого, конечно, не дойдет, — смягчила она тон, увидев, как побледнело лицо мамы. — Прошу вас, будьте осмотрительнее в дальнейшем. И поправляйтесь скорее.