— В общих чертах – да, — осторожно согласилась пиррена, думая о том, что ее народ сам так же верит в богиню-прародительницу. — Незадолго до Великого Переселения Человечества стали всерьез искать научное обоснование этой легенды. Современная наука Магикса называла сверхмассивные звезды целестиалами — в честь мифических творцов Вселенной. Большой Взрыв создал в пространстве однородное море легких частиц, которые постепенно стали собираться, уплотняться в галактики, звезды. Для планет было еще рано: более тяжелые химические элементы выплавлялись в ядрах целестиалов, чтобы затем быть выброшенными за их пределы и образовывать новые космические тела. Без должного притяжения темной материи новорожденные планеты становились бы газовыми гигантами. Там, где темной материи было достаточно, обеспечивалось должное притяжение, частицы уплотнялись, соединялись в органические молекулы, и в этих секторах космоса закипела жизнь. Целестиал «Великий Дракон» создал огромный космический сектор планет с органической жизнью и выплавил в своем звездном ядре еще кое-что: некую силу, заставляющую подчинять и изменять законы физики. Первозданная сырая магия часто проводила порталы с планеты на планету, через которые проникали живые организмы. А потом, когда некоторые существа обрели разум, магия сделала их своими носителями.
— Я читала про более дикую гипотезу, что Великий Дракон был сверхпланетой, разъединенной на тысячи более мелких, как Пиррские астероиды, — вспомнила Нисфорца. — Если еще как-то верится, что какая-нибудь могущественная и ныне вымершая цивилизация могла разделить прапланету Пирру, не повредив жизнь на поверхности, то обитаемое космическое тело, сразу развалившееся на тысячи обитаемых планет, противоречит здравому смыслу.
— Как же тогда объясняли магов-аватаров Дракона? — разочарованно спросила Амарантайн.
— Магия проявляет себя так, как ее формирует сознание носителя или коллективное сознание существующих рядом живых существ, в соответствии с мировоззрением, обычаями, вкусами и законами, — раздался из динамика голос Туйон. — Магию так называемого «Великого Дракона» так искренне представляли в виде дракона, что она проявлялась в виде дракона и надолго закрепила свою форму. Но и она однажды утратила драконью форму, сформировавшись в то, что было больше по душе ее носителю. — Ага. И позабывшее магию человечество, воссоединившись и познакомившись с ней заново, может придать ей совершенно новую форму, — подхватила Маэрлена. — Туйон, ты что, тоже читала о магии, пытаясь понять, что с тобой происходит? — Капитан, — окликнула Титания, разворачиваясь в своем пилотском кресле. — У нас очень интересная беседа, но через четыре минуты заходим на орбиту Альденны-3. — Ой, да! — спохватилась Нисфорца. — Команда, завершаем текущие дела и занимаем позиции для безопасного приземления! Комментарий к Глава 6. Цена популярности https://vk.com/photo-165038256_456239098
====== Глава 7. Альденна-3 ======
Рада почти сливалась цветом обшивки с голубым небом, начинающим темнеть перед заходом солнца.
Нисфорца сверлила команду недовольным взглядом: инструкции предписывали выйти на поверхность необитаемой планеты в легких скафандрах и шлемах, более точно проверить пригодность атмосферы для дыхания, не доверяя встроенным в корабль анализаторам, исследовать воздух на опасные бактерии и токсины, и только потом снять шлем.
Внимательно исследовав местность, на которой они будут находиться, и не найдя опасностей, можно будет вылезти из скафандров. Все покидающие корабль должны иметь при себе устройства связи, стандартный высадочный комплект и табельные станнеры для непредвиденных ситуаций, угрожающих жизни.
Инструкции не предписывали пилоту и медику с визгами и криками «да на эту планету уже двадцать три группы прилетали!» выпрыгнуть в шлюз в чем были! Маэрлена задержалась, размышляя, не накинуть ли куртку по случаю вечерней прохлады. Наиболее сознательно повел себя механик: демонстративно, перед капитаном, потоптался у шкафов со скафандрами и снаряжением, посмотрел через открытый шлюз на носившуюся по лужайке команду и со вздохом объявил, что предпочтет погибнуть от неизвестной опасности вместе со всеми. И тоже покинул корабль в чем был.
На Туйон Нисфорца почти не обижалась: уж той точно ничего не грозит, если шестьдесят процентов тела – механика и синтетика, а при покушении на остальные сорок «покуситель» гарантированно сдохнет сам.
Капитану оставалось лишь одно: вынести коммуникаторы и проследить, что команда их надела. И пойти любоваться закатом вместе со всеми.
Здесь были более короткие сутки – двадцать четыре ллуральских часа, одинаково зеленая растительность с разноцветными крапинками соцветий, и голубое небо, начинающее алеть там, где садилось солнце. Зрелище казалось непривычным после ллуральского заката, когда пронзительную небесную бирюзу расцвечивали все оттенки зеленого от изумрудного до салатового, почти желтого. Или лерфемского – с сиреневым небом и окрашиванием в оранжевый.
– По корабельному распорядку у нас шесть часов до отбоя, – нерешительно обратилась к команде Маэрлена. – Но у этой планеты отбой уже сейчас. Что будем делать? – В темноте будет опасно работать, начнем завтра! – обрадовалась Нисфорца: команда пренебрегла правилами высадки, но скоро заберется назад и не подвергнется опасности. Если кто-нибудь выбежит из корабля безоружным и его сожрет хищник, отвечать за это придется ей, капитану, между прочим! – А сегодня освежим в памяти технику безопасности и инструкции для высадки… – Да, и распределим обязанности, – согласилась пиррена. – Ой, подождите, давайте сфоткаемся! – оживилась Амарантайн.
Молниеносно, как бандит, выхватывающий бластер, она извлекла из кармана падд, и память устройства, не занятая сериалами, обогатилась множеством селфи в разных позах и комбинациях, а также с разными объектами, начиная от их первого магиксовского заката и опор корабля и заканчивая вон тем большим красным цветочком – ой, он колючий – ай, кровь пошла – выясните, кто-нибудь, не ядовит ли он – у кого есть биосканер – у меня уже кружится голова и темнеет в глазах – как не ядовитый?
Аналитик увел медика на корабль лечить уколотый пальчик. Механик, видимо, ушел за биосканером.
Капитан корабля обнаружил себя наедине с догорающим заревом заката и замершей на месте Титанией. Небо постепенно синело, по другую сторону от последних красных всполохов заката уже зажигались первые звездочки.
Силуэт пилота чернел на фоне погружающегося за горизонт светила.
– Ты чувствуешь? – вдруг спросила Титания. – Э-э-э… – протянула Нисфорца, не зная, что отвечать. Она чувствовала легкий голод, и что начинает немного зябнуть на прохладном вечернем ветру.
Титания вдруг сдернула свои очки, которые носила просто так, для имиджа, потому что плохое зрение в их век лечилось запросто, как простуда. Нисфорце нечасто доводилось видеть ее без этих ужасных рыжих очков, и они капитану Рады не нравились, потому что скрывали глаза Титании. У их пилота были глаза такого яркого голубого цвета, будто светились изнутри, не хуже, чем у ангельского лика в их корабле.
Только сейчас они и вправду светились, и все тело Титании тоже озарялось изнутри этим светом, он вырывался отдельными искрами и целыми потоками света. Ярчайшее голубое сияние окутало девушку, всколыхнуло ее короткие пепельные волосы, сложилось будто какими-то пикселями и замирая на теле новым костюмом, черным трико без рукавов, прикрывая глаза новыми очками, другой формы и с ярко-голубыми стеклами. Свет угасал не везде, оставаясь сияющими полосами в окантовке одежды, и, да, крыльями. Маленькими крылышками, которые не удержали бы в воздухе никого, но Титанию держали – вопреки всем законам физики, логики и здравого смысла.
Она вдруг засмеялась и взмахнула руками: Нисфорца ощутила, что неведомая сила отрывает ее от земли и поднимает. Не столько ее саму, сколько сапоги с защитными титановыми накладками на носах, вставки из металлизированного волокна на комбинезоне и простенький браслетик с серебряными пластинками. Да, точно: Титания рассказывала про свой дар металлокинеза. А это странное трико с крылышками, наверное, и есть трансформация в фею.