Ллуралена повернулась к грузовому шлюзу, предоставляя остальным разбираться без нее, и за ней последовала Маэрлена.
— Вытащим мое лабораторное оборудование, — пояснила пиррена, запрыгивая в темный зев шлюза, откуда поблескивал синий бок Личинки.
Вдвоем они быстро перегрузили на небольшую гравиплатформу приборы и вывезли их наружу.
Туйон сняла зонды и откинула с первого защитную крышку, добираясь до панели управления.
— Туйон, — нерешительно позвала пиррена. — Расскажешь, как запустить зонд?
Механик Рады подняла на нее глаза.
— Ты разобралась в своих приборах? Принцип тот же.
В устах представителя человеческой расы, да еще и произнесенное таким ровным голосом, это можно было расценить за желание отделаться от собеседника. Но ллуралены не говорили так, чтобы озвучивалось одно, а подразумевалось другое. Это значило, что в ответ на вопрос Маэрлены Туйон констатирует то, что той непонятно, и нет здесь никаких подтекстов.
— Да, — кивнула пиррена. — Но зонды, кроме всего прочего, летают или плавают, и вообще я разбираюсь в своих приборах ровно настолько, чтобы включить и подразумевать, что они все уже настроены под условия планет нашего типа… — Поняла, — ответила Туйон. — Для начала запущу один зонд, а со вторым разберемся вместе. — Было бы замечательно, — обрадовалась Маэрлена.
Остальная часть команды, тем временем, закончила разговаривать и тоже поплелась к кораблю, выйдя оттуда минут через пять с оборудованием для проб и биосканирования, и, что самое важное — с полным набором для высадок на планете на случай, если что-то помешает вернуться к кораблю.
Вдалеке шумел зеленой листвой густой лес. Рада стояла посреди пустыря… нет, поля, заросшего злаковыми растениями, промеж которых пестрели мелкие белые и голубые цветочки. Трава была мокрая, дул прохладный ветер, и подогрев в скафандрах пришелся очень кстати.
Маэрлена включила первый прибор из числа своих лабораторных, вытащила падд и стала коннектить устройства. В их век все было просто: прибор при первом подключении подсоединялся к компьютеру, коммуникатору или падду стандартным кабелем, через которые устройства обменивались коннект-данными, а гаджет скачивал с памяти прибора драйверскую программу для дистанционного управления. Дальнейшие подключения были простыми: прибор самостоятельно коннектился с «познакомленным» устройством, и с него можно было дистанционно следить, менять настройки и считывать данные.
Туйон бросила короткий взгляд на пиррену.
— Имеет смысл оттащить оборудование подальше от корабля. По меньшей мере, электромагнитный сканер и тепловизор. Рада может повлиять на показатели.
Маэрлена кивнула, и они, сгрузив все лишнее, отвезли приборы подальше, оставив их активированными и на всякий случай накрыв непромокаемой тканью.
— Я готова показать запуск зонда, — окликнула Туйон несколько позже.
Трое остальных членов экипажа давно вытолкали наружу Личинку и улетели собирать пробы в другие места, а ллураленский и пирренский члены экипажа все сидели вместе, разбирая принцип работы приборов, и то, как, исходя из сути их работы, наиболее оптимально настроить их на сбор данных. Маэрлена узнавала свою сокомандницу с новой стороны. Туйон вовсе не была угрюмой и замкнутой — ей пока не хватало возможностей раскрыться в человеко-пирренском коллективе.
Улетевшие на флаере вернулись поздно, голодные, продрогшие и слегка забрызганные грязью, и с аппетитом накинулись на организованный Маэрленой ужин.
На горизонте начинал алеть закат.
Экипаж Рады уже вышел наружу, выкрутив на предельную мощность внешнее освещение. Титания успела превратиться и парила рядом, фосфоресцируя ярко-голубым светом. Это, как предполагала фея металлокинеза, должно отгонять тени. Проверить, работает ли этот метод, пока не довелось.
Туйон отчего-то превращаться не пожелала, волшебный свет не испускала и ходила ногами по твердой земле, развешивая по бортам Рады все пять имеющихся на борту паддов в дополнение к внешним камерам, чтобы заснять происходящее со всех ракурсов. Отчет о противостоянии теням при помощи магии, пойманный момент установления контакта, запечатление внешнего вида теней, в конце концов?
На гравиплатформе, по соседству с работающими приборами были сложены другие инструменты для установления контакта: бластер, станнер, лазер, радиопередатчик, и даже временно снятый с двигателя гамма-излучатель.
На горизонте гасли последние красные отблески.
— Вон там, — произнесла вдруг Амарантайн, поворачиваясь в противоположную сторону. Там, на краю поля, уже стелилось по земле нечто, напоминающее дым или туман.
Тени приближались.
Титания окуталась еще более плотным сиянием.
Амарантайн боязливо поежилась.
— Микрофоны подключили? — деловито поинтересовалась Маэрлена. Нисфорца взяла в руки станнер. Исключительно для того, чтобы проверить, среагируют ли тени на разряд.
Титания храбро шагнула вперед, и тени, ткнувшись в окружающий ее ореол сияния, изменили направление.
Было не по себе даже при том, что они встречали явление во всеоружии и морально подготовленными. Пронизывающий холод, чувствующийся каждый раз, когда тень проходила сквозь тело, начинал нервировать.
Что ж, надо вспомнить, что они отважные космические исследователи, отрешиться от своих страхов и заняться этими самыми исследованиями. Исследованиями реакции теней на разные излучения и воздействия.
Приборы исправно записывали свои замеры, стойко перенося влияние магического явления, не сбиваясь.
За час до рассвета теней стало больше, будто они торопились успеть показаться, пока не взошло солнце.
Бесконечный обжигающий холод в груди порядочно действовал на нервы. Отгораживаться при помощи магии получалось только у Титании, Туйон так и не трансформировалась.
Первый розоватый отблеск восходящего солнца озарил корабль, и тени схлынули во тьму.
Но Нисфорце на миг показалось, что это на миг вспыхнула и тут же погасла Амарантайн.
Было еще двое суток замеров оставленными в поле приборами, но экипаж перелетал туда-сюда, убегая от ночи и не желая вновь оказываться в компании теней. Которые так и не показали разумной, живой реакции на происходящее.
И очень гордый собой экипаж Рады сдавал два своих отчета комиссии кураторов.
Их принял Эрих. Не Михальзар. Латиан насмешливо кривила губы, то и дело заглядывая в падд.
Механик и аналитик сразу отметили такую кадровую перестановку и насторожились.
— Не удивляйтесь, — пояснила Латиан. — Мы разошлись во мнениях касательно объема своей работы и решили установить истину, поменявшись местами. — И как успехи? — полюбопытствовала Амарантайн. — Михальзар сдался на третий час, Латиан хватило на двое суток, — с удовольствием сдал коллег Эрих. — А я, если продержусь до возвращения Парадиза и Ская, выиграю. — Да, но ты сжульничал, развернув экипажи на новые места без залета на базу, — пробурчал Михальзар. — Сэкономив, тем не менее, полтора дня, — справедливо заметила Латиан. — Ну да вернемся к делу, — свернул тему профессор, и, игнорируя отчет об Эфетерии-2, открыл сразу Лиаз-1. Кураторы дружно вперили взгляды в голоэкран, и в конференц-зале надолго воцарилась очень приятная тишина, показывающая, что экипажу новичков наконец-то удалось заинтересовать и впечатлить опытных взрослых. Экипаж новичков строчил эти отчеты в четыре руки, один главный корабельный компьютер, два падда и один мозговой процессор, и медик с аналитиком даже уже из любви к исследованиям разобрали костюмы человеческих фантомов, выявили закономерности и типичные предметы одежды, красиво зарисовав свои размышления и тоже поместив их в отчет.
На двенадцатой минуте, когда Эрих уже украдкой листал на падде Эфетерию-2, Михальзар поднял голову.
— Бесподобно, — искренне похвалил он польщенно зардевшихся девушек. — Очень интересная и грамотная подача, «большое начальство» будет приятно поражено. — Неплохо для начинающих, — добавила Латиан. — Но все-таки, какую роль сыграют наши исследования? — не удовлетворилась похвалами Титания.
Михальзар задумчиво пожевал губами.
— Ну, вот данные об Эфетерии-2 дополнят общую картину исследования планеты, — протянул он, подглядывая в падд к соседу. — Возможно, отследим перемещения людей после Великого Переселения и сможем отыскать, где они остались или куда ушли…