Цветочные огоньки, видя, что на растения никто больше не покушается, прекратили роиться вокруг и теперь зависли в воздухе, с любопытством оглядывая пришельцев, притрагиваясь крохотными ручками к скафандрам, играясь с прядями волос почему-то понравившейся им Нисфорцы. Наверное, испугались большой и шумной машины, прилетевший с неба, а теперь поняли, что опасность миновала.
Завидев показавшуюся из грузового отсека Туйон, часть перелетела к ней и принялась роиться вокруг, дергая за жесткий волосяной хохолок и серьги в этническом стиле.
– Я ядовитая, – привычно предупредила ллуралена, не показывая особого удивления от встречи.
Ядовитость их не смутила.
– Они – магия цветов, – со смешком сказала ей Титания. – Ты фея растительных ядов. В каком-то смысле вы сородичи.
Туйон только хмыкнула в ответ и протянула свою правую, живую руку вперед, раскрытой ладонью вверх.
Зеленое цветочное создание, осторожно подлетев, уперлось крохотными ручками в ее темно-серые пальцы, и застыло, трепеща своими не то лепесточками, не то листочками, не то крылышками.
– Оно смотрит на меня непонимающе, – заметила Туйон, подходя к сокомандникам. – Оно что-то ожидает от нашего контакта. – Эриху бы позвонить… – протянула Нисфорца. – Точно, – опомнилась Маэрлена, вежливо отбирая у цветочных созданий свои волосы, доставая падд и набирая профессора.
Соединение происходило долго. Передатчик падда сам был слишком слаб, чтобы достать абонента за несколько световых лет. Падд использовал более сильный корабельный передатчик, который, в свою очередь, находил общие точки соприкосновения с дальнобойным передатчиком Аллатира-4. Так что связь была, но плохая.
Что и подтвердил рябящий от помех профессорский лик, возникнув на экране.
– Двадцать три часа по времени Ллуры! – поприветствовал он их. Пора было привыкнуть, что Эрих вечно чем-то недоволен. – Циала-4. Мы нашли какую-то цветочно-волшебную форму жизни, внешне похожую на людей, – сообщила пиррена, поднимая падд чуть выше, чтобы профессор разглядел рассевшихся у нее на плечах цветочных существ – белого и разных оранжевых оттенков, как раз под цвет волос.
Эрих мигом изменился в лице и приблизился к экрану. Несколько волшебных созданий не преминули воспользоваться этим и запорхали возле увеличившегося в кадре лица, пытаясь потрогать изображение.
– Час от часу не легче… – пробормотал он. – Так кто это? – спросила пилот Рады, заглядывая в падд. – По моей предварительной оценке – стихийная энергетическая форма жизни. Пока ведите себя с ними аккуратно, как… как с маленькими детьми. При этом не забывая, что они по-своему разумны и могут стать опасны. – «Пока» что? – уцепилась за его слова Туйон. – Пока я к вам сам не прилечу, я практически в соседней системе. Я должен увидеть это лично, – буркнул Эрих. – Рядом с вами можно сесть? Или найдите мне подходящее место и сбросьте координаты.
Ллуралена кивнула и потянулась к своему коммуникатору, сбрасывать координаты. Их луг был так велик, что сел бы и архангел.
– Буду не один, – зачем-то предупредил профессор напоследок. – С научной группой? – погрустнела Нисфорца. Их оттеснят от исследования? – Нет, с одним молодым человеком со старшего спецкурса. Разбавлю ваш женский коллектив, – гнусно хихикнул историк, отключаясь.
Девушки оглядели представителей «стихийной энергетической формы жизни», с которыми им предстояло аккуратно себя вести.
– С молодым человеком, значит, – протянула Амарантайн, как всегда, думавшая только о своем. – Это он еще когда прилетит, – махнула рукой Титания. – А пока у нас тут форма жизни. – И как ты с ними собираешься себя вести? – поинтересовалась Нисфорца. – Сказано же: как с маленькими детьми, – усмехнулась Титания. – Так, чтобы им было с тобой интересно, но чтобы не расплакались. Что я, с сестренкиными племянничками не нянчилась?...
– Племянники Туйон все же ллуралены, а эти «дети» явно человеческие, – заключила Титания полчаса спустя.
Цветочные создания звали их за собой, водили по лесу и лугу, кружились рядом и зачем-то беспрестанно дотрагивались крохотными ручками до оголенных участков тела. Гости были накормлены плодами и ягодами, против срывания которых не протестовали волшебные существа, а против поедания – биосканеры. Экипажу был показан лесной родник с кристально чистой водой, большое семейство насекомоядных цветов, занимавшее целую лесную поляну, из которых к процессии сопровождающих присоединились еще цветочные существа: яркие, красные, с зубчатыми лепесточками. А когда Амарантайн внезапно опутала и утащила вверх длинная зеленая лиана, опознанная биосканером как Секвия сепраливерус свифта, цветочные создания ринулись на помощь и убедили отпустить.
– Вот эти точно как дети ллураленов, – заметила Нисфорца, кивая на Туйон, которую облюбовала стайка буро-зеленых колючников, спокойно рассевшихся по плечам и не мельтешащих вокруг, как другие. – Мои племянники все же не настолько спокойные. Возможно, сказывается четверть человеческой крови, – уточнила Туйон. Ее родная старшая сестра Циан работала дипломатом, была замужем за ллураленом и на данный момент растила двух детей. «Двух с половиной» – в своей обычной сдержанной манере пошутила Туйон, из чего остальная часть экипажа догадалась, что у нее на подходе третий племянник. – Итак, пока мы не причинили никакого вреда и поэтому нам рады, как дорогим гостям, – не забывала об их миссии Маэрлена, включив на падде запись наблюдений. Правда, падд записывал и весь их пустой девичий треп. – Или просто преследуют свои цели, пытаясь что-то нам сказать или чего-то от нас добиться. Остается невыясненным то, зачем они постоянно касаются нас. – Они касаются друг друга, – заметила Амарантайн. – Это какой-то их повседнедный ритуал приветствия? Который они пытаются повторить с нами. – Еще интересно, каковы их биоритмы, – пыталась научно мыслить Нисфорца. – Солнце зайдет, бутоны закроются, и что? – Лягут спать. Вылезут какие-нибудь ночные цветы, – предположила Титания. – Это мы узнаем. Солнце скоро будет заходить, – взглянув на небо, сказала Амарантайн. Уж после трех высадок (с особенно запоминающейся на Лиазе-1, где при виде заката надо было садиться в корабль и быстро улетать на другое место) она научилась определять примерное время по солнцу.
Они сделали попытку развернуться по направлению к оставленному на лугу кораблю, но им тут же преградили путь гостеприимные цветочные создания, не пуская ни на шаг в сторону.
Титания, решительно развернувшись, попыталась протиснуться сквозь рой цветных огоньков, но те вспыхнули острым агрессивным светом и заискрили.
– Оп, мы разозлили детей… – пробормотала пилот Рады, оставаясь на месте, но непокорно скрещивая руки на груди и показывая этим цветочным огонькам, что она с ними не согласна, да! – Что будем делать? – заволновалась Амарантайн. – Если предположение Титании верное, с заходом солнца они лягут спать, – пожала плечами Маэрлена. – И мы будем ходить под конвоем уже ночных цветов, – не без ехидства ввернула Туйон. – Бродить по лесу в темноте слишком опасно, – нахмурилась Нисфорца. – От всех ли ночных опасностей нас смогут защитить? – Не сожрут ли нас сами ночные цветы, – гнула свое Туйон.
Они присели прямо на сухую прошлогоднюю листву, круглыми громадными зонтиками нападавшую на землю, и задумались.
Небо в просветах между бутонами древоцветов постепенно алело, клонясь к закату. Цветочные существа по-прежнему зазывающе порхали рядом, приглашая следовать за собой в лесную чащу.
– К чему-то же нас зовут, – вновь взялась рассуждать аналитик Рады. – Довели бы до места и отстали? – Довели бы и заставили понять или сделать что-то. Пока не сделаем – не отпустили бы, – механик по-прежнему придерживался пессимистичной точки зрения. Или был реалистом?
В лесу темнело. Становилось прохладно. Терморегуляцию легких наземных скафандров, выставленную на охлаждение, пришлось сначала выключить, а вскоре включить снова – на обогрев. Туйон активировала инфракрасное зрение, чтобы издалека заметить потенциальную опасность. Маэрлена и так неплохо видела в темноте. В отличие от человечества, считавшего обезьян своими ближайшими предшественниками в эволюции, предки пирренов были ближе к кошачьим, оставившим своим гуманоидным потомкам «полосатую» пигментацию волос, широкие пушистые брови (довольно-таки волосатые тела у мужчин – хихикая, добавила бы Амарантайн), острые зубки, отличный слух и нюх, и способность хорошо видеть в темноте. Конечно, уже не на уровне животных, но значительно лучше человека.