Он взглянул на лица девушек и добавил:
– Нет, корабль должным образом отремонирован и обработан! И вообще, ничего особенного там не случилось. Поверьте, у спецкурса есть корабли с историями пострашнее! Настолько страшнее, что им давали другие имена, чтобы новым экипажам не досталось за проступки старых хозяев! Капитан Рады оглядела лица своего экипажа. Испуганной выглядела, пожалуй, только Амарантайн. Титания лихорадочно размышляла, очевидно, вспоминая, что рассказал им тогда ИИ, сопоставляя с новыми сведениями, Маэрлена рылась в падде, а Туйон вообще зонды запускала в сторонке. – А Лиаз-1! – выпалила Маэрлена. – Там призраки? Или нет?
Эрих неопределенно развел руками.
– Тупик. Абсолютный. Понимаешь, призраки – посмертная жизнь души, у которой вполне получается жить без тела. Летать где хочется, реагировать на происходящее, разговаривать, появляться в любое время суток, помнить о себе при жизни и осознавать свои действия. А тени Лиаза-1 не осознают себя и окружающее пространство, и будто подчиняются чему-то. Рассматривали гипотезу, что это эффект магии планеты или всей звезды сразу. Но ее опровергает то, что прически и костюмы, замеченные на тенях, носили тысячелетие назад на многих разных планетах. Так что либо копать землю в поисках тел этих «призраков», либо искать живого свидетеля…
- Ну, ладно, с чего мы начнем работать? – деловито перевела тему Нисфорца.
– Пойдете собирать образцы, конечно, и выдвигаться к потенциально интересным объектам, которые обнаружат зонды, – хмыкнул Эрих. – От себя добавлю: попробовать выяснить, есть ли такие же энергетики в древоцветах, а все замеры излучений и свечений проводить подальше отсюда.
Капитан Рады открыла рот, чтобы возразить, и тут же закрыла. А с чего она решила, что Эрих будет таскаться с ними и тыкать биосканером в каждую травинку и букашку?
– Полагаю, причина, по которой мы должны проводить замеры подальше отсюда, отсыпается в «Ярагонте»? – поинтересовалась Туйон, кивая на эрихов звездолет.
Профессор кивнул и вновь достал из сумки падд, отвлекаясь на свои дела, всем своим видом демонстрируя, что продолжать болтовню не собирается.
Экипажу Рады ничего не оставалось, как двинуться в сторону леса.
– Кстати! – догнал их уже у кромки леса оклик. – Оставьте мне самую тонко чувствующую и сопереживающую из вас, попробую научить вступать в контакт!
Когда она пришла назад к кораблям, Эрих, казалось, вовсе никого не ждал. Коммуникатор, отстегнутый и лежащий на сумке, проецировал не то фильм со сценой погони и экшена, не то чей-то прямой репортаж с места высадки. На падде были открыты разные списки и статьи с фотографиями растений.
– Титания сказала, что я самая чувстующая и сопереживающая, потому что ношу все розовое и смотрю сериалы про всякие любовные сопли, – сказала Амарантайн, обозначая свое появление. – Ну и зря, – отозвался профессор, не отрываясь от проекции с коммуникатора. – Зря пришла? – Зря Титания так пренебрежительно говорит об этом. – Спасибо, – слабо улыбнулась Амарантайн. – Нет, это не спасибо, это на вас влияет ваша магия. – Что? – Когда вы ходили в ЛЗА еще в своей одежде, а не в форменных комбинезонах, на Титании было много металлических браслетов. Не красивых там каких-нибудь, а просто гладких обручей из металла. Зачем они ей? – Титания – фея металлокинеза, – пожала плечами девушка. – Они ей… Ну… Ей просто нравится украшать себя металлом, как символом своей силы… – Вот. Видишь логику? – кивнул историк. Он все еще не поднимал глаза от коммуникатора, так что кивнул куда-то в его сторону. – Зачем, например, Нисфорца до сих пор не снимает старенький браслетик с правой руки? Такой, с металическими зеркальными пластинками? – Он ей дорог. Когда ей скучно, она пускает пластинами солнечные зайчики, – недоуменно ответила Амарантайн, вспоминая их девичьи посиделки на корабле. Но что-то она эту эрихову логику не понимала. – Он старый и внешне уже довольно страшный, а пускать зайчики – ребячество, но Нисфорца с ним все равно не расстается.
На это Амарантайн только кивнула, а затем, спохватившись, что историк так и не желает смотреть на нее во время разговора, согласно угукнула.
– А ты смотришь сериалы про «всякие любовные сопли». – Допустим, – обиделась за свои сериалы медик Рады. – И обожаешь розовое. – Да. – И на тебя садятся энергетики преимущественно розового цвета.
Амарантайн закрутила головой, действительно обнаруживая, что сзади на нее тихонько подсаживаются цветочные создания, вон, всю спину облепили. У Эриха глаза на затылке, что ли?
– Твоя магическая энергия проявляется в розовом цвете. – Я думала, им просто цвет моего ободка нравится… – удивилась девушка. – Энергетики не различают цвета внешней среды. Они распознают энергетические поля и потоки. Они видят, что он у тебя розовый, и на тебя садятся те, у кого он тоже розовый. Прибавляем к этому твой интерес к мелодрамам и примерно вычисляем направление магического дара. – А про остальных сказать?... – вспомнила Амарантайн и тоже споткнулась об необходимость напрямую обратиться к профессору, который предписал «тыкать». Ну неудобно было взрослого дядю так сразу тыкать!
Трансляция с коммуникатора тем временем прервалась, закончившись на прекращении мельтешения и чьем-то широко улыбающемся лице, на мгновение занявшем весь экран. Медицинская и ксеномедицинская сестра, приписанная к экипажу Рады, наконец-то удостоилась аж двух секунд направленного на нее взгляда.
– Совпадение цветов дара и энергетиков работает и для других? – подобрала она, наконец, удобную формулировку. – Да. Как мне известно из ваших отчетов об исследовании, Титании и Туйон же удавалось трансформироваться в фей. Это происходило при тебе? Помнишь их цвета? Посмотри, какие на них садятся энергетики, и убедись сама.
Амарантайн кивнула, вспоминая, что к сестрам проявляли интерес действительно голубые и зеленые энергетики.
– А остальные, у кого магии нет? – Магическое ядро есть у всех, в ком течет человеческая кровь, вне зависимости от доли человеческих генов, – буркнул Эрих.
Амарантайн тут же набрала на коммуникаторе сообщение и отправила Маэрлене: пусть посмотрит, какие садятся на нее.
– Попробуй осознать магию внутри себя, – продолжил Эрих. – Позвать ее. Установить контакт. У мага, не овладевшего своей силой, магическое ядро активизируется стихийно. Опыт мага определяется тем, как он свое магическое ядро… кгхм… выдрессировал слушаться.
Девушка послушно представила себе розовую субстанцию, текущую по венам и артериям вместо крови, но это работало ее воображение, а не магическое ядро.
– А… ты… чем займешься в это время? – она снова споткнулась об это «ты», но уже не так болезненно. Может, к концу дня привыкнет? Эрих был этаким промежуточным звеном между спецкурсником и куратором: являлся взрослым, но был ближе к исследователям, чем все остальные. – Определю их природу, – историк огляделся вокруг и поманил к себе пальцем энергетиков. Амарантайн отметила, что среди подлетевших больше всего белых и светло-голубых. – Они привязаны к растениям. Рождаются и умирают вместе с ними. Все растения на лугу однолетние, а значит, энергетики родились весной. Мне нужен кто-то старше двух лет, чтобы выяснить, появились ли они с истечением тысячелетнего проклятия или существовали уже во время него. Поэтому я и отправил остальных в лес, искать энергетиков из многолетних растений. Они не поймут нашу речь, потому что никто вокруг них не использует вербальное общение. А им для общения между собой слова не нужны. Они не осознают себя принадлежащими к мужскому и женскому полу. У них есть пестиковые, тычинковые, а еще те, у кого есть все сразу и те, у кого ничего этого нет.