Эрих прикрыл глаза и надолго замолчал, держа на вытянутой ладони нескольких энергетиков.
Теперь Амарантайн поняла, зачем у него на падде открыта ботаническая статья. Понять, какими категориями мыслят те, кто осознает себя растениями.
Она тоже закрыла глаза и стала искать в себе магию. Попыталась искать. Попыталась попытаться. Нет, вы сами попробуйте, а потом смейтесь! Это как пытаться отслеживать ощущение бегущего по нейронам сигнала.
– Подумай о розовом и сериалах, – посоветовали ей.
Амарантайн послушно представила себе заставку любимого сериала и даже перекрасила ее в розовые тона, но никакого отклика не почувствовала. Досадуя на себя, она открыла глаза.
Кружащая вокруг Эриха стая обменивалась касаниями друг с другом.
– Они узнали что-то новое? – догадалась девушка. – Да. Я ответил на вопрос, зачем нам одежда. – Они спрашивали, почему мы одеты?! – Они спросили, почему я закрыл почти всю поверхность тела, что существенно уменьшает площадь, через которую можно обмениваться со мной информационными импульсами.
Воображение Амарантайн, будь оно неладно, тут же нарисовало ей раздевающегося историка. Почему-то под музыку из заставки ее любимого сериала.
– Я нарисовал им мыслеобраз, как одежда помогает нашим биохимическим процессам. В цветах есть биохимия, и у нас тоже есть. Одежда – это такая оболочка, которая сохраняет тепло, защищает от паразитов и ветра. – И помогает соблюдать правила приличия, – подсказала девушка. – Об этом я им еще не подумал, – оживился Эрих, опять подманивая к себе пару «переговорщиков» и закрывая глаза. – Скажу, что мы прячем свои пестики и тычинки, предотвращая спонтанное опыление друг друга, оканчивающееся нежелательным размножением.
Амарантайн рассмеялась.
– Мы обязаны заботиться о своих семенах до полного превращения во взрослый цветок, поэтому беспорядочное размножение нам совсем ни к чему… – продолжал мужчина, тоже начиная хихикать. – Мужскую особь особенно интересует размер элементов питания женской особи… – Каких-каких элементов? – не поняла девушка.
Эрих, не глядя, протянул руку, показывая ей куда-то на уровень груди. Где под легким скафандром и форменным комбинезоном находились целых два небольших, но упругих элемента питания.
– А женские особи предпочитают из мужских особей тех, у которой тычинка длинная, – обиделась она за свои элементы питания, но не выдержала и расхохоталась. Людское размножение с точки зрения растений было очень веселой вещью! – Женские особи соблазняются сначала высотой стебля и разворотом листьев, а уж потом добираются до измерения тычинок, – парировал историк и попытался сурово сдвинуть брови, но тоже не утерпел и заржал.
Откуда-то со стороны послышался громкий лязг.
Эрих нахмурился обратно.
Амарантайн закрутила головой в поисках источника звука и обнаружила, что шлюз эриховой Ярагонты распахнулся, и оттуда спускается темноволосая тычиночная особь человечьей разновидности с довольно большим ростом атлетически сложенного стебля и широким разворотом плечевых листьев. Одетая в потрепанную комбинезонную оболочку.
Молодой человек был бледен, с залегшими под глазами темными кругами, но ни на кого не кидался, огнем не плевался и проклятия не изрыгал, на одержимого не походил. Профессор тоже понял это и с облегчением расхмурился.
– Как спалось, Валентайн? – заботливо поинтересовался он.
Амарантайн даже удивилась. Эрих – заботливый? Такое было бы в характере их куратора Михальзара. Или они говорили о чем-то, что было понятно только им двоим?
– Мы оба поспали и готовы к новым подвигам, – ответил парень, выделяя интонацией слово «оба».
Он присел на траву рядом с ними и протянул руку медику Рады.
– Валентайн, – представился он. – Амарантайн, – кокетливо заулыбалась девушка, пожимая протянутую руку.
Эрих не то хихикнул, не то хрюкнул, но Валентайн, повернувшись, осадил его злым взглядом. Амарантайн заметила, что глаза у парня какие-то больные, с песочно-желтыми белками, покрытыми сеткой полопавшихся капилляров, а радужки и зрачки помутнели.
– Да я так, просто вспомнил, что твой корабль назывался Амарант… – поспешно объяснился историк. – Поработать хочешь?
Валентайн, помедлив, кивнул и ушел на Ярагонту, видимо, за оборудованием.
Амарантайн обернулась на Эриха. В голове роились сотни вопросов: а как, а что, а почему, а как себя с ним вести, а что произошло, и вообще…
– Он в себе, спокоен, вменяем и адекватен, – расставил все по местам профессор. Он не обладал даром чтения мыслей. У Амарантайн все на лице написано. – БОльшую часть времени. Он одержим некой магической сущностью, которая посчитала его подходящим вместилищем, но полностью заменить его собой не может. – Почему? – Разница в организации. Оно лишь примитивное, живущее инстинктивными зачатками разума создание с некоторым количеством вещества-энергии и нервно-энергетическим центром. – А Валентайн – органическая структура со сложными биохимическими процессами и высшей нервной деятельностью, – поняла Амарантайн. – И «этому»… слишком сложно разобраться в Валентайне? Эрих кивнул. – Примерно так. Оно и здешние цветочные энергетики – примерно одно и то же. Фундамент сути, глубинная организация схожи с нашими, человеческими. Они смутно ощущают, что нас с ними что-то роднит, и лезут знакомиться, соединяться. Но тысячелетие рядом с ними не было человека, не было примера, не на кого равняться и осваивать новые социальные функции, чтобы существовать рядом с людской расой. Незачем уметь говорить, незачем знать слова, незачем поддерживать форму… Для них мы лежим за гранью понимания, почти как… как… – Пришелец на «железной птице» для первобытных ллураленов? – подсказала Амарантайн. – Нет. Не так. Может быть, как человеческий организм для болезнетворной бактерии, которая в нем находится…
Историк взглянул куда-то поверх плеча Амарантайн и остолбенел. Над ними летали уже не просто цветочные энергетики, а цветочные энергетики в юбочках из лепестков. Нет, не тех, из которых состояла нижняя часть их энергетического тела, а в живых, цветочных. Они собрали себе оболочку, защищающую от внешнего воздействия и предотвращающую нежелательное опыление.
– Нет, все же пример с первобытными ллураленами лучше отражает ситуацию, – пробормотал он. – Как бы эти цветочки не догнали человечество… – Поздравляю, – засмеялась Амарантайн. – Мы нарушили ход естественного развития докосмической цивилизации! Комментарий к Глава 11. О пестиках и тычинках https://vk.com/photo-165038256_456239121
====== Глава 12. У каждого есть противоположная сторона ======
Тесное знакомство с Флеерой продолжалось. День был длинным, Эрих — требовательным. «Примерно в таких темпах работают старшие, закинутые в места со сложными полевыми условиями» — хмыкнул историк, дав потоптаться по своему антикварному кораблю, а после снова отправил девушек вчетвером партизанить по лесам, потом и сам убежал к ним, когда Титания отзвонилась, что видела издалека древоцветного энергетика, размером аж с пятилетнего ребенка.
Амарантайн была оставлена впитывать знания дальше, уже от Валентайна. Или одержимому магической сущностью нужен был присмотр? Парень потихоньку оттаивал и начинал нерешительно улыбаться в ответ на ободряющие жесты девушки.
— … объединять в общую классификацию бесполезно. Осмыслить с научной точки зрения — тоже… — рассказывал он, заглядывая в свой падд. — Измерить показатели — нечем… — А электромагнитные? — возразила Амарантайн. — Это почти ничего не даст, — хмыкнул Валентайн. — Энергетик — очень сложный клубок разнообразных энергий и излучений. Пытаться измерить их природу нашими измерительными приборами — это как судить о человеке, исходя только из его массы тела. — Понятно. Давай дальше, — согласилась Амарантайн. Она, как девушка, была всецело согласна с тем, что нельзя судить человека по его килограммам — лишним или нет! — Несмотря на возможность классифицировать по единым признакам, у энергетиков имеются общие черты… — А давай ты не будешь читать с падда, а скажешь своими словами? — захлопала ресничками Амарантайн.