Валентайн растерялся.
— Я не могу своими словами, потому что сам еще ничего не понял, — признался он. — Эрих просто надиктовал кучу всего и сказал, что это все — моя участь.
Девушка одарила его жалостливым взглядом и придвинулась поближе.
— Давай понимать вместе! — предложила она. — Что ты уже точно узнал?
— Отталкиваемся от утверждения, что в Магиксе есть так называемые «драконова» и «недраконовы» виды магической энергии. Мелкие посторонние включения, может быть, занесенные из других частей космоса и раскрывшиеся в виде магии иного типа… От проклятия пострадала только драконова, то есть, последнее тысячелетие какой-то ничтожный процент магии в Магиксе оставался.
— И что утверждение правдиво?
— Ты видишь доказательства перед собой! Магия всегда отдавалась на волю человеческого разума, а человек вдруг исчез на целое тысячелетие. Видимо, магия приспособилась жить без человека. Наши предки улетали из Магикса, где магия служила послушным инструментом в руках человека, а теперь нас встречает самобытная чистостихийная сила, которая не против вернуться к человеку, но сохранить самостоятельность. — А эти цветочки — драконова магия или нет? — спросила окончательно запутавшаяся Амарантайн. — Точно определим их возраст — поймем, — пояснил Валентайн. — Если им много лет — это недраконова магия, и бояться особо нечего, ее процент в Магиксе мал. — А если нет? — Если они появились не больше года назад — это драконова магия, и это означает, что она возрождается в другом виде, по образу и подобию недраконовой. И если подавляющее большинство магической энергии обладает хотя бы инстинктами, а значит, проявляет свою волю — это будет плохо.
— А говорящие озера и деревья? Нам рассказывали просто… — вспомнила Амарантайн. Если честно, в голове пока укладывалось плохо, но она все равно включила на падде запись текста со слов Валентайна.
— Они не говорящие, — хихикнул Валентайн. — Они просто повторяли то, что возле них говорили. При виде нас они… ну… Начинают смутно вспоминать? Осознавать, что все это время им недоставало человека? — И Эрих все ищет того, кто смог бы заговорить, адекватно объяснив всю ситуацию, — поняла девушка. — Да. Он поэтому и рванул сюда, не доставив меня на Аллатир. «Цветочки» по сравнению с болтливыми водоемами демонстрируют больше разума, а наблюдение за целым социумом даст гораздо больше сведений, чем единичные энергетические сущности, — немного погрустнев, объяснил парень.
На него, отметила Амарантайн, не садились энергетики. На нее садились, выбирая дальнее от парня плечо, а в нем самом чувствовали что-то такое, что заставляло шарахаться даже при случайном приближении.
— Энергетик сам состоит из энергии, но всегда есть что-то более крупное извне, что питает его. Магия Магикса в целом, магия стихий, магический источник какой-нибудь. Энергетик создается Источником как более подвижное воплощение, волеизъявление, хранитель или спутник. От размера самого энергетика и имеющихся в его распоряжении энергий зависят возможности, и как далеко он может находиться.
Они оба огляделись вокруг себя, думая, что, наверное, эти крохотные цветочные создания не то что с планеты не улетят, а едва ли смогут отдалиться на километр от родного цветка.
— А ты… — нерешительно спросила Амарантайн, осмеливаясь коснуться рукава его комбинезона. — В тебе ведь тоже энергетик… А он тогда как?.. — С планеты, где в меня это вселилось, я уже улетел, — пробормотал парень, глядя куда-то мимо нее. — Солнечную систему покинул. В пределах Магикса, похоже, перемещаться смогу. Но на Ллурал — вряд ли…
Девушка тяжело сглотнула, только-только начиная понимать весь ужас его ситуации. Валентайн больше не принадлежал себе. Вынужденный считаться с чужой волей и… может быть, навсегда отрезанный от родного дома.
И такое может случиться с каждым из них.
И с ней самой тоже.
И…
Из леса древоцветов выбирались ее сокомандницы, и Амарантайн облегченно выдохнула. Близость одержимого напрягала. Пусть они мирно общаются и вроде как проникаются дружеской симпатией по отношению друг к другу, одержимый в любой момент может сорваться!
Девушка начала было подниматься на ноги.
— Ты куда, — сказал Валентайн все так же отстраненно. — К своим, — пожала плечами Амарантайн. — Я не хочу, чтобы ты уходила. — Но ведь… — Останься. — Но… — Останься.
Парень говорил абсолютно спокойно, но что-то в звучании его голоса такое было, что у Амарантайн по спине побежали мурашки.
— Я только сбегаю и сразу же вернусь… — беспомощно залепетала она, занося ногу, чтобы сделать шаг в сторону.
На ее щиколотке сомкнулась ладонь.
Амарантайн застыла, глядя на Валентайна. Валентайна ли? ЧТО смотрело на нее этими помутневшими глазами?
Вокруг, казалось, замолкла вся природа, точно так же страшась того, что будет дальше.
Девушка, едва дыша и не шевелясь, стояла, не осмеливаясь отвернуться от этих жутких глаз с пожелтевшими белками. Ими ли смотрел на нее внутренний монстр Валентайна, или ему не нужны глаза, чтобы видеть происходящее, обволакивая все вокруг своей жуткой, древней силой, от которой у Амарантайн электризовались волосы и бегали мурашки по коже?
Нога устала находиться в непривычном положении. Хотелось встать нормально. Оставалась надежда, что она достоит так до прихода девчонок и Эриха, а они что-нибудь сделают. Эрих же понимает принцип работы магии! Только неторопливо тащится со всеми через поле, размахивая руками и что-то оживленно рассказывая под громкий хохот Титании.
Нога задрожала от напряжения, и Амарантайн, размахивая руками, потеряла равновесие, падая спиной в траву.
В следующий момент дневной свет над ней померк, а солнце осталось лишь неястным пятном света, едва различимым сквозь заслон из песка пыли. Вокруг бушевала настоящая песчаная буря, и песок в ней был обжигающе горячим.
Пыль и песок хлестали со всех сторон. Стоило ей приподняться, как чудовищный вихрь тут же толкнул ее куда-то, и Амарантайн осталось только вжаться спиной в землю, закрывая лицо руками, чтобы не надышаться песком и не видеть двух жутких огней, пылающих в этом желтом мареве.
Скафандровый рукав, не рассчитанный, чтобы через него дышали, не пропускал через себя воздух, перед внутренним взором поплыли цветные круги, и….
Кто-то хлопал ее по щекам.
Она потеряла сознание?..
Над ней нависло чье-то лицо, расплывающееся, но узнаваемое по очкам. Ярко-голубым. Титания трансформировалась в фею?
Амарантайн села, чувствуя, что жива и даже цела, разве что открытые участки кожи неприятно саднят. Команда сгрудилась рядом, участливо заглядывая ей в лицо и ища признаки недомоганий и страданий. Волшебные одежды Титании были целыми: то ли Титания не лезла в песчаный смерч, то ли костюм был неуязвим для подобных воздействий.
Она вдохнула поглубже, чтобы заговорить, и закашлялась. Нисфорца тут же подскочила, вытаскивая из сумки с походным снаряжением бутылку питьевой воды, Амарантайн отпила глоток, и тут же принялась отплевываться от набравшегося во рту песка.
Сфокусировав взгляд, она обнаружила десятью метрами дальше Эриха, склонившимся над чем-то или кем-то в куче песка. Словно почувствовав на себе взгляд, профессор тут же выпрямился и подошел к ним.
— Жива? — поинтересовался он.
Амарантайн кивнула.
— А теперь вопрос на засыпку: чем вы с ним занимались?
Девушка растерялась. Из горла вместо ответа вырвался какой-то скрежет. Пришлось еще глотнуть воды.
— Мы всего лишь разговаривали, — по крайней мере, этот хрип больше напоминал людскую речь. — Я конкретизирую: чем таким вы занимались, и что ему так сильно не понравилось, что магическая сущность отреагировала взрывом возмущения?
Чем они занимались?.. И что ответить, если Эриху так интересны малейшие подробности? Ревнует, что ли? Сказать, что она просто распрашивала его и потихоньку применяла свое женское обаяние, чтобы собеседник успокоился и расслабился в ее компании? Там тронуть за рукав, тут ободрить улыбкой, здесь похлопать ресничами — и парень уже весь твой? А когда она встала и собралась уйти, ему это не понравилось. Им обоим не понравилось. Вот и весь ответ на вопрос.