Нисфорца не сразу разобралась в сказанном: аватар озвучивал неизвестные передачи без каких-либо интонаций. Ого! Тут еще кто-то остался, и, мало того, охраняет космическое пространство вокруг планеты?
— Но мы не можем запустить двигатели, — заикнулась она. — Покиньте это пространство любым доступным способом, — настаивал неведомый собеседник.
Нисфорца, разволновавшись, вообще перестала соображать.
— Но мы просто мирные исследователи, направлялись на Улорру-2, заснять местность, собрать пробы! — взмолилась Титания. — За что нас уничтожать? Кто вы и чем мы вам мешаем? — Я эм один два вы находитесь в моем космическом пространстве оно опасно вам следует немедленно его покинуть. — М-1.2, — Маэрлена попыталась конкретизировать обозначение при помощи интонаций, отвернувшись от микрофона к членам экипажа. — Какая-нибудь автоматическая орбитальная станция, чудом дожившая до наших дней, а мы разговариваем с ее ИИ? — Почему бы и нет, — задумчиво кивнула Титания. — Послушайте, М-1.2, ваши сообщения не совсем понятны без знаков препинания. — Ваша система не принимает голосовые сообщения возможно не поддерживает формат.
Они переглянулись. Нисфорца, хлопнув себя по лбу, вызвала настройки и что-то переключила.
— У нас по умолчанию работает фильтрация посторонних волновых шумов, — объяснила она и команде, и неведомому собеседнику.
Эфир тут же наполнился неотфильтрованным шипением и хрюканьем.
— Печально слышать, что для вашей системы я являюсь лишь посторонним шумом, — ответили им уже не через Ангела. Новый голос был какой-то механический, тяжело разбираемый из-за помех, хотя нет — само звучание слов складывалось из звуковых помех. Зато присутствовали интонации и логические паузы на том уровне, на котором их мог бы воспроизводить искусственный интеллект. — А можно задать несколько вопросов? — робко поинтересовалась Маэрлена. — Нет. Вам здесь небезопасно находиться, — отрезал неведомый собеседник. — Работайте над тем, чтобы покинуть это место. — Мы уже работаем! Ну всего пара вопросиков, пока двигатель не запустим! — заканючила Маэрлена. — Мы исследуем Магикс, чтобы выяснить, сохранилась ли здесь человеческая цивилизация за последнее тысячелетие! Может быть, вы наш единственный шанс узнать это! — Вы первый случай присутствия человеческой расы в этой системе за последние девятьсот восемьдесят четыре года, — сдался М-1.2. — То есть, шестнадцать лет после Переселения здесь еще были люди! — обрадовалась пиррена. — А иные формы жизни? — Я не располагаю такой информацией, — отозвался собеседник. Да, больше всего похоже на ИИ, характерные для них речевые обороты. Но откуда этот ИИ им телеграфирует? — Кстати, а вы сами кем или чем являетесь? — вновь влезла Титания.
Шипение и хрюканье неожиданно прервалось.
— Капитан! — рявкнула Туйон по внутренней связи. — Твой личный капитанский код для приказа высшего приоритета на сброс материи и антиматерии!
— Что?.. — Нисфорце показалось, что она ослышалась. Они тут соприкоснулись с чем-то совершенно невозможным, и тут вот такое… — Зачем?
— Взрыв разбросает нас по космосу прежде, чем я успею объяснить!
Капитан Рады, все еще не понимая, в чем дело, озвучила свой личный код. Отчего-то помаргивающая голопанель отобразила уведомление, что код принят.
В следующий момент оглушительно взвыла сирена. Узкие полоски световых панелей на стенах, обычно горящие мирным зеленым светом, теперь запылали красным. По всему кораблю прошла дрожь вибрации, и он дернулся так, что все попадали на пол.
Лишенный средств внешнего обзора, корабль несся непонятно куда на всех парах, точнее, на всех доступных ему пяти варпах. Свет то вспыхивал, то гас, голопанели бешено рябили, было видно, как Ангел размыкает губы, но его не слышали из-за сирены. А потом погас и он.
Погасло все.
Нисфорца пришла в себя в нелепой коленно-локтевой позе под пилотским креслом. Тускло горело освещение, моргали красные полосы на стенах и продолжала орать сирена. Но по отсутствию едва заметной вибрации, которую умеет чувствовать только тот, кто управляет движением корабля, было понятно, что Рада уже никуда не летит.
Значит, капитан-навигатор выбыл из реального мира совсем ненадолго, может, на несколько минут.
Нисфорцу дернули и перевернули на спину, возвращая в реальность окончательно. Над ней склонилась взволнованная Маэрлена, пытаясь понять, что с ней.
Сирену кто-то выключил.
Послышался топот.
— Там Туйон… — выдохнула запыхавшаяся Титания. — Совсем…
Нисфорца рывком села, пересчитывая взглядом свою команду. Пилот пытается отдышаться, аналитик сидит на корточках, медик тоже сидит на полу, пугливо озираясь по сторонам и потирая голову. Капитан-навигатор тоже вроде в порядке. А механик… Да. Вот. Сейчас выяснит.
— Так. Что с Туйон? — спросила она. — Полный отказ киборгской механики, — едва выговорила Титания. — Это повлияет на главные процессы жизнедеятельности? — Нет, но… — Но? — Но без этого Туечка практически неподвижна и совершенно беспомощна, — сделав над собой усилие, договорила Титания.
Нисфорца закусила губу.
Надо было слушать старших, посоветовавших поворачивать назад, когда станет страшно! Еще на седьмой день полета, когда космос стал непростительно грязным и каменистым! А не на вечер десятого… Или не вечер… Сколько сейчас времени?
Голопанель не работала. Внутрикорабельная связь тоже.
И они сбросили материю и антиматерию, лишив корабль основного источника энергии, и каждая минута промедления сокращает оставшиеся в конденсаторах запасы.
— Пилот — в машинное, запустить ядерный реактор! — велела Нисфорца. — Медик — в машинное, осмотреть механика, предпринять меры по облегчению его положения. После чего пройтись по кораблю и посмотреть, все ли цело. Маэрлена — тоже пройтись по кораблю и составить список всего, что можно обесточить и запереть с целью сэкономить энергию самыми радикальными методами!
Бледная, взволнованная команда разбежалась исполнять приказы.
— Капитан-навигатор размышляет о ситуации и думает, как можно выяснить текущее местонахождение… — сама себе, уже тихо, приказала Нисфорца, садясь в навигаторское кресло. Толку от сидения на этом месте было мало: управление вырубило, картинку с наружных камер тоже не показывало.
Как любому уважающему себя капитану (посвятившему пару вечеров на прошлой неделе своему капитанскому самообразованию), Нисфорце было прекрасно известно, что варп-двигатель, сбросивший материю и антиматерию, становится почти бесполезным. В нем больше нет топлива, и его не так просто достать. Теперь он не подзаряжает конденсаторы энергии, а их заряда надолго не хватит. Судя по приглушенному освещению, корабль сумел переключиться в какой-то из предусмотренных режимов экономии энергии, но даже так система обеспечения «съест» запас конденсаторов за час-два.
Резервный реактор не возвратит кораблю былые возможности. Реактор даже с архангела не покрыл бы былые энергозатраты нефилима. Рассчитывалось, что он даст возможность медленно дотянуть до ближайшей населенной планеты при условии, что корабль находится там, где конструировался: в достаточно густо населенном космосе. В их случае это был крохотный шанс выжить в условиях тотальной экономии на всем. Предполагалось, что корабль еще будет подключен к уцелевшим двигателям флаера/шаттлов/спасательных капсул…
Нисфорцу словно холодной водой окатило. Личинка! В ней был варп-двигатель, маленький и маломощный, но тоже замечательно взрывающийся. Они так редко вспоминали про то, что у них есть флаер, что если бы не мнительный механик на Аллатире, забравший их Личинку в капитальный ремонт, то их бы разнесло взрывом от другого двигателя, про который они в суматохе просто бы не вспомнили!
— Компьютер, — окликнула она систему, не особо надеясь, что там кто-нибудь ей ответит. Но нет, из проектора, обычно высвечивающего голопанель, выскочила пучеглазая скрепка, потряхиваемая пробегавшими по ней помехами. — Где Ангел? — удивилась капитан Рады.