На этой краткой, но занимательной лекции по ксенобиологии Амарантайн поднялась на ноги, убежала с мостика, громко и нецензурно споткнулась в темном коридоре, и вскоре вернулась с ампулой упомянутого гамма-лергола в автоинъекторе.
– Иногда я думаю, что наша жизнь стала бы интереснее, будь в команде парень, или даже два, – призналась она, оглядывая Туйон и вспоминая, где у нее там какая-нибудь живая часть тела, чтобы укол не пришелся в кибермеханику. – Но не такой ценой!
На двадцать первые сутки лекцию об устройстве корабельного энергоснабжения прервал какой-то сигнал.
Мгновенно выкидывая из головы различия диаметров продольного и поперечного сечения энерговодов, Титания с Нисфорцей подскочили, вглядываясь в экранчик резервной панели управления.
– Мы кого-то нашли, – объявила всем капитан. – Нас нашли? – захлопала в ладоши Амарантайн. – Как сказать… – протянула Титания. – Это не они нас ищут, а мы сами принимаем их сигнал, который идентифицируется как сигнал бедствия.
Амарантайн тотчас сникла.
– Либо мы сумеем помочь друг другу, либо хотя бы дорогу спросим, – поспешила ободрить ее Нисфорца. – Не думаю, что они тоже наткнулись на что-то, обнулившее навигацию!
Титания поспешила скорректировать курс, и Рада повернула на неведомый зов.
Через три часа направление движения к источнику сигнала система вывела его на схему маршрута, показывая, что они уже рядом.
На четвертый соизволила показаться Скрепка с сообщением об установлении идентификации корабля. Рада была уже достаточно близко, чтобы вычленить из слабого сигнала простенькие пиктограммки принадлежности попавшего в беду существа или объекта. Правда, Скрепка все равно не помнила, чья эта такая замысловатая кругляшка с дырочками, однако две перекрещенные спирали на второй пиктограмме команда прекрасно знала.
– Ксетейское торговое содружество? – удивилась Маэрлена. – Это оно так далеко простирается, или нас самих так далеко зашвырнуло?
- Не думаю, – отозвалась Туйон. – Содружество не простирается на несколько сотен тысяч световых лет, которые отделяют Магикс от Ллурала. Нас тоже не могло забросить так далеко от точки старта.
– Либо это не ксетейские спиральки, либо кто-то тоже вдали от родных мест летал, летал и долетался, – конкретизировала капитан Рады, пресекая появление дальнейших гипотез. – Подлетим – поймем.
Незнакомый корабль походил на глубоководную рыбину: эллипсоидный, обтекаемой формы, плавники-стабилизаторы по бокам и впереди два больших круглых стеклянных «глаза», дававших обзор на космос, видимо, находящимся на мостике. В «глазах» света не было, но космическое судно продолжало вновь и вновь повторять сигнал бедствия.
– Может, он давно мертвый, – поежилась Амарантайн. – А бортовой компьютер так и будет посылать сигнал, если энергосистема работает. Вдруг он не одно десятилетие тут висит? Смотрите, еще иллюминаторами пользуются – а у нас уже полтора столетия назад все корабли стали производиться с внешними камерами…
Титания задумчиво покосилась на нее. Амарантайн вроде и не знала толком ничего о космосе, кораблях и технике, а потом демонстрировала осведомленность в самых неожиданных вещах. Мозг, не получающий привычного объема информации, начинал генерировать ее сам, наводя мысли о заговорах, шпионах под прикрытием и устранении экипажей, узнавших слишком много. Не приснился же Амарантайн Эрих, ночью на Флеере напророчивший войну за Магикс. Они потом по внешним камерам посмотрели: разговор действительно не приснился.
- Я в сериале видела, – оправдалась Амарантайн. – «Звездолет для двоих», девятнадцатая серия восьмого сезона.
– А-а-а… – закивала Титания, думая о том, чтобы где-нибудь когда-нибудь найти эту серию сериала и проверить, действительно ли там такое есть. – Мертвый или не мертвый – придется попытаться влезть и выкрутить навигационные приборы, или хотя бы узнать по ним, где мы находимся, – заявила Нисфорца. – Даже если там страшно, радиация и трупы. Это единственный попавшийся корабль, другого шанса не будет! – Да и не выглядит он древним, – усомнилась Маэрлена, выглядывая из-за их спин в иллюминатор. – Не ржавый и не дырявый, просто в техническом плане попроще наших. Вдруг у них планета не такая развитая или корабль какого-нибудь дешевого класса. – А еще высвечивается под маяком Ксетейского Торгового Содружества, – послышалось от Туйон, оставленной в навигаторском кресле. – Содружество образовано только шестьдесят три года назад. Шестьдесят три года – всяко лучше для сохранности корабля, чем полтора столетия. – И существенно облегчает проникновение на корабль, – потерла ручки Титания.
Рада мягко пристыковалась к задней части неизвестного корабля. Негромкий стук, донесшийся из задней части Рады, оповестил, что стыковка прошла успешно. Тот факт, что шлюзы идеально совместились, только подвердил, что корабль из Ксетейского содружества.
В грузовой отсек, натянув легкие скафандры и шлемы, направились трое: Нисфорца как капитан, принимающий решения и более-менее сведущий в технике; медик с аптечкой в руках, которому по протоколу полагалось выбираться на терпевшие бедствие корабли, где мог еще кто-то выжить и нуждаться в медицинской помощи; Маэрлена, изучавшая ксеноэтнографию и, может быть, сумевшая бы понять, к какой цивилизации принадлежал корабль.
Сжимая в руках фонарики и чемоданчики с инструментами, они встали у шлюза.
Механические сочленения стыковочного механизма мягко щелкали, раскрываясь.
Поднялся заслон шлюза со стороны Рады, давая возможность разглядеть, как именно состыковались два звездолета, образовав герметичный, крепкий, непроницаемый переход между собой. Это было еще не все: предстояло убедить шлюз чужого корабля открыться, но… кажется, он раскрывался сам! Хозяева настроили его открываться при попытке проникнуть извне?
Поднялся заслон у второго корабля, открывая проход в непроглядную тьму.
Внезапный луч света ударил прямо в глаза, заставив девушек вскрикнуть от неожиданности и заслониться руками.
Луч света скользнул чуть ниже, и экипаж Рады разглядел, что это фонарь. И что они поторопились считать корабль старым и мертвым. Фонарь держал в верхней конечности кто-то живой, прямоходящий, с двумя ногами и головой на плечах, упрятанной в круглый зеркальный шлем, крепившийся к серебристому скафандру.
Таинственный обитатель корабля сделал шаг назад и приглашающе махнул фонарем. Девушки, переглянувшись, последовали за ним. Чего бояться? Их положение и так хуже некуда.
Маломощные фонарики девушек выхватывали из царившей на звездолете тьмы какие-то причудливые конструкции, непонятные настенные панели не то с узорами, не то с надписями. Своды коридора были полукруглыми, выкрашенными светонакопительной краской, на которой после света фонарей оставался слабо фосфоресцирующий синий след. Очень, кстати, высокий потолок, метра три, да и таинственный провожатый в своем скафандре выглядел просто огромным.
Нисфорца не забывала анализировать обстановку: на освещении экономили, значит, тоже проблемы с энергией. Датчики скафандра показывали, что снаружи всего двенадцать градусов тепла. Атмосфера на корабле содержала углекислый газ, азот, кислород на два процента ниже, чем они привыкли, и немного сероводорода – газа ядовитого, но в такой концентрации не опасного, если не задерживаться на корабле надолго. Главное, что был кислород. Кислород – это, в большинстве случаев, гуманоиды, использующие для коммуникации речь. Принадлежность к Ксетейскому содружеству – больше вероятности найти общий язык, а практически полное отсутствие военных конфликтов между членами содружества – хороший шанс вернуться на Раду живыми и с координатами. Им очень повезло.