Корабельный медик выскочил с нижних палуб и с некоторой опаской уставился на ксеносов.
– Положи на койку и не беспокой, – велела Нисфорца, копируя ахтонский жест и указывая тоже двумя руками на Иднун… Инду… как там ее.
Амарантайн удалилась с мостика, пугливо оглядываясь на тяжело ступающего за ней инопланетянина.
Из ахтонов с ними осталась одна Татсумадри.
– Индумангеше самка, – доверительно поведала она, наклоняясь к людям. – В ней детьеныш. Ньельзя волнение. – Когда она родит? – в другое время Нисфорца бы порадовалась за молодую женщину в положении, но, как капитана бедствующего корабля, ее это только обеспокоило. У них и так нет никакой квалификации для оказания медицинской помощи ахтонам. А тут еще и роды на горизонте замаячили! – О, детьеныш очень мал еще, – правильно поняла ее ахтонна. – Рожаться через долго. Мы прилететь ваш домой быстрее.
Нисфорца облегченно выдохнула.
– Или быстрее умирать без пища, – добавила Татсумадри уже не так весело.
Ахтоны непростительно замедлили ход Рады, но теперь она хотя бы шла в верном направлении. Звездолет, можно сказать, ожил, исчезла гнетущая тишина. Правда, стало попахивать сероводородом – он оказался продуктом жизнедеятельности ахтонов, выделяясь из пор кожи, но система регенерации воздуха не позволяла газу накапливаться в опасной для людей концентрации.
Туйон поинтересовалась, есть ли среди новоприбывших мужчины. Получив ответ, что их там вроде как трое, ллуралена от души понадеялась, что теперь ее физиология успокоится, оставит попытки сменить пол организму, и не придется терпеть уколы гамма-лергола каждые девять часов.
Кстати, о Туйон. Нисфорца подозвала Татсумадри.
– Вы должны узнать наш экипаж, – нерешительно начала она. Идея со знакомством была бредовой, тем более, что остальные соплеменники гостьи еще суетились, обустраиваясь или облегчая свой корабль. Но у них на борту ллурален! Кто-то из гостей отравится и умрет от случайного контакта, а Нисфорца потом будет пытаться объяснять разъяренным громадным инопланетянам, что никто никого специально не травил! Татсумадри дернула хвостом. – Приятно узнай ваш состав, – оскалилась она широким ртом, полным меленьких острых зубов. Наверное, изображала человеческую улыбку. – Нисфорца, капитан, – Нисфорца приложила к груди обе ладони, показывая на себя. – Титания, пилот, – добавила она, указывая двумя руками сразу на упомянутого члена экипажа.
В ответ ей наклонили голову, широко раскрывая все шесть глаз.
– Указывает «звезлетаю», в какую сторону лететь, – на всякий случай расшифровала капитан.
В ответ согласно дернули хвостом.
– Амарантайн, медик, – продолжила Нисфорца. По опять наклонившейся голове поняла, что опять нужна расшифровка: – Амарантайн – лекарь. Маэрлена, ученый. Туйон… шаман механизма. – Механик? – переспросила Татсумадри, глядя на нее, как на дурочку. – Да. Механик, – кивнула капитан Рады. – Туйон – ллуралена. Твой экипаж знает, что ллуралены ядовитые? – Знать, знать, – затрясла хвостом ахтонна. – Ты говорит тогда, механик сильно болен? Ллурален есть болезни? Разве ллурален может быть болезни?
Дурацкая сцена знакомства, похоже, была затеяна зря: переговорщица хорошо представляла, кто такие ллуралены.
– Я потеряла свои части тела и присоединила искусственные, – снизошла до объяснений сама Туйон. – Компьютер в голове двигает их. Компьютер сломался и больше не двигает. Сломались все компьютеры на «звезлетае». – Странный произошло, – встопорщила уши Татсумадри. – Что смочь ломать хороший ллуральський компьютер? – Мы не знаем, – вздохнула Титания. – Мы сломался внутри космьический прыг, – сказала ахтонна. – Он помьенял свой выход. Мы не должен здесь быть.
А-а-а, точно! «Космический прыг» с выходом – это червоточина. Скорее всего, Ахтанэ-Гра-махтская. У нее вход и выход находились на территории Ксетейского содружества, получался удобный и быстрый «космический прыг» вместо долгого плутания в туманности. Порой у червоточин случался сбой, когда выход единократно открывался в другом месте и тут же схлопывался, потому что гиперпространство ненадолго смещалось относительно нормального пространства. Но не на сотни тысяч световых лет же!
– Ты пирренськая, – продолжила разговор Татсумадри, показывая двумя руками на Маэрлену. – Да, – кивнула аналитик Рады. Ахтонна обратила свой взор на остальных, и в уже знакомом жесте недоумения наклонила голову, распахивая все свои глаза. – Нисьфорца чьеловеческая? – предположила она, озадаченно переводя взгляд и сравнивая капитана, пилота и медика. – Титанья кто есть?
О, замешательство ахтонны можно было понять: поди разберись в представителях довольно похожих друг на друга гуманоидных рас! Ллуралена и пиррена она распознала правильно. А вот разнообразие человеческой наружности ставило многих в тупик – и это при том, что во время Великого Переселения Человечества на Ллурал не эвакуировались всякие эльфы, русалки, дриады и прочие человечьи разновидности с экзотической внешностью. Окружающие их расы ксеносов были как-то поодинаковее.
– Титанья и Амарантайн тоже человеческие, – хихикнула Титания. – Человеки бывают разного цвета.
Ахтонна дернула хвостом и удалилась на зов кого-то из своих.
Новый порядок на корабле налаживался.
А потом Татсумадри точно так же притащила знакомиться своих, поясняя, кто есть кто, кто кем был на их корабле до аварии, кто самец беременной Индумангеше, а к кому нельзя прикасаться незамужним самкам (то ли из-за религиозных соображений, то ли из-за каких-то традиций). Ахтонские зубодробильные имена все равно запомнили только Нисфорца и Туйон: первая – потому что капитану положено, вторая – потому что у ллураленов память лучше человеческой. Впрочем, ахтоны тоже не заморачивались и различали людей по цвету кожного покрова и шерсти на голове.
День длился бесконечно долго. Команда Рады впервые за несколько недель действительно вымоталась – физически и морально. Вынужденные дипломатические отношения между людьми и ахтонами худо-бедно склеивались. Нисфорце даже захотелось познакомиться с сестрой Туйон, работавшей дипломатом, и распросить: а как там у них, дипломатов, проходит контакт с другими расами?
… – Ващь корабль есть морозиватель?
Не было нужды оборачиваться и смотреть, кто спрашивал: только Татсумадри на их корабле обладала столь своеобразным подходом к произношению и словообразованию в ллуральском языке.
– Для чего? – ответила Нисфорца, уже привычно переводя «морозиватель» в «холодильник». – Храньить наш разный медьицина и продукт. Они портьиться, а нам нужен. – «Медьицину» несите в медотсек, – поразмыслив, ответила капитан Рады, надеясь, что Амарантайн догадается выделить лекарствам отдельную полку, а не ставить к человеческим и ллураленским.
Ответом ей была наклоненная голова и широко распахнутые глаза, все шесть.
– К «человеке темного цвета», – сжалилась Нисфорца над ахтонной. Та дернула хвостом. Это у них вроде как обозначало согласие и принятие к сведению. – «Продукт» мы сложим здесь, – продолжала она, обводя рукой ячейки хранения, встроенные в стены кают-компании. Встав, Нисфорца открыла одну из них. – Хватит места?
Ахтонна вновь согласно дернула хвостом.
«Ахтонские гости не демонстрируют враждебных намерений. Ведут себя сдержанно и вежливо, по кораблю перемещаются осторожно. Сами, в свою очередь, стараемся вести себя аккуратно и не ходим никуда пооодиночке» – печатала Нисфорца в бортовой журнал на следующий день: сохранить пару текстовых предложений для компьютера было вполне посильной задачей. – «Обживают две свободные каюты, разделив их на «мужскую» и «женскую». Предпринимают попытки общаться с нами, что непросто, учитывая примитивность переводчика и различия принципа ахтонского и ллуральского языков. Приходится использовать несложные фразы».
Капитан умиленно посмотрела на Маэрлену, которая усадила ксеносов кружком прямо на полу кают-компании, и те, подбирая слова попроще, пытались через Татсумадри рассказывать друг другу древнюю историю своих народов. У ахтонов, например, был миф про их сотворение, что Прародительница Ина создала себе детей – «кошек», а ее сестра Ану не смогла иметь детей. Тогда Ану укусила всех детей Ины, и теперь каждый второй из них стал рождаться ребенком Ану – «гуманоидом». Как были одной семьей две Прародительницы-сестры, так дружили и женились между собой дети Ины и Ану.