Исаак являлся автором знаменитого текста, датированного 26 ноября 1626 года и озаглавленного «Докладная записка шевалье де Разильи господину светлейшему кардиналу де Ришелье, главе Королевского Совета и сюринтенданту торгового флота Франции». Произведение, скромно представленное как «рассуждения простого матроса», изобилует «страницами, в которых чувствуется дыхание открытого моря». Разильи никогда не пользовался казенным языком. Судите сами: «Те, кто правит государством, несерьезно относятся к навигации»; или: «Необходимо, чтобы король ежедневно публично говорил всем, что его любимцами станут те, кто умеет строить корабли». А вот великолепное высказывание, настоящая находка: «Всякий хозяин моря обладает большой властью на земле». Эта фраза будет преследовать кардинала, одолевать его, она повлияет на его «Политическое завещание»; она будет упомянута в знаменитом произведении адмирала Мэхэна «Влияние морской силы на историю» (1890).
Близкое сотрудничество Разильи и Ришелье касалось почти исключительно сферы военно-морского флота. Но это была только часть целого, с тех пор, как морское гроссмейстерство перестало быть самоцелью. Да, это был элемент власти, величия и престижа — но также возможность торговли, средство основать в заморских странах колонии и, наконец, канал для христианизации этих стран. Все это в той или иной степени было упомянуто в записке Разильи. Что касается «христианизации», эта часть записки роднила Разильи с отцом Жозефом. Тем не менее речь шла не о богоугодном деле — в записке преобладали практицизм и национальная гордость, но это не смутило кардинала.
Французы, считал Разильи, должны отказаться от своих «старых химер»: идеала автаркии — постоянно опровергаемой окружающей страстью к наживе, — отказа от флота, тщеславного и бесплодного самодовольства. Король Испании, «с тех пор, как он вооружился на море, захватил столько королевств, что в его землях никогда не заходит солнце. Голландия, маленькая нация, имеет огромный флот. Мы же, чтобы противостоять Рогану и Субизу, должны призывать на помощь иностранные корабли даже из протестантских стран! Не менее важен флот для тех, кто ведет морскую торговлю, как на западе, так и в Леванте. Морские державы с гораздо меньшим населением, чем Франция, с выгодой для себя поддерживают торговые компании (основание английской Ост-Индской компании датируется 1600 годом; голландской — 1602 годом). В записке Разильи содержится „план создания королевских компаний“ по торговле и колонизации, десятилетний план, предлагающий „завоевать Эльдорадо“» (Хаузер).
Ассамблея нотаблей позволит Ришелье изложить свое мнение «о великой разрухе во французской торговле», насущных проблемах морского флота, портов, строительных доков. «Великий план», морской и колониальный, «отказ от старых химер» Разильи превращается в королевские (то есть национальные) планы и проекты, новые и амбициозные. Возможно, и даже наверняка они послужили возникновению новых химер. Впрочем, часть их с началом открытой войны (1635) против Австрийского дома — самой деликатной части программы — была отставлена, или вернее отложена до времен Кольбера.
Крупные компании того времени отличались друг от друга. Голландская компания в Индии была исключительно торговой — по крайней мере поначалу. Английские компании, которые копировал Ришелье, имели двойную направленность: торговлю и колонизацию. Голландцы и англичане обладали тройным превосходством: 1) их поддерживало государство; 2) частным лицам не приходилось долго упрашивать власть об активном содействии; 3) у этих наций существовала морская традиция, им было неведомо предубеждение против потери дворянства в связи с занятием торговлей. Иногда ошибочно говорят, что Ришелье отдавал прискорбное предпочтение государственным компаниям. Но это неверно, так же как поздние упреки Кольбера в плохо понятом «кольберизме». Если кардинал и поддерживал инициативу государства, то исключительно потому, что частные лица пребывали в нерешительности. Что касается вопроса о лишении дворянства, то не стоит заблуждаться — Ришелье боролся с этим предубеждением. В майской декларации 1628 года, основывающей кампанию Новой Франции из ста участников, мы читаем: «А в случае, когда среди числа поименованных компаньонов найдется кто-то незнатного происхождения, мы желаем и подразумеваем пожаловать дворянством до двенадцати поименованных участников…» Позднее кардинал ввел в кодекс Мишо (1629) статью, уточняющую, что морская торговля не ведет к потере дворянства. Но мнение о том, что торговлей могут заниматься лишь «плохие французы», еще долго будет преследовать французскую элиту; это будет ощущаться даже в 1756 году во время полемики по поводу «дворянина-коммерсанта».