Мы уже знаем о списке награжденных орденом Святого Духа за 1633 год и его получателях из клана Ришелье: маршале де Брезе (зять), Пон-Курле и Поншато (племянники), Ла Порт Ла Мейлере (двоюродный брат). Нам также известно о двух кардинальских племянницах — герцогине д’Эгийон и будущей принцессе Конде. Все казалось недостаточно хорошо для первой из них, урожденной Мари де Виньеро (1604), которая умерла осыпанной почестями и доходами в 1675 году. Единственным неверным шагом в ее карьере был брак с Антуаном де Комбале, одобренный будущим кардиналом с целью угодить де Люиню. Овдовев в восемнадцать лет, Мари добровольно принимается служить своему дяде, обеспечивая ему спокойную домашнюю жизнь. С 1625 по 1631 год она является придворной дамой королевы. По просьбе своего первого министра Людовик XIII дарует ей в январе 1638 года герцогство-пэрство Эгийон. Она станет одной из первых наследниц своего дяди. «Кроме разнообразных даров, полученных на протяжении многих лет, он оставил ей Рюэль, королевский домен Понтуаз, ренту в пять крупных ферм и драгоценные предметы из главных апартаментов в Малом Люксембургском дворце… Кроме того, он назначил ее управлять имуществом своего наследника до его совершеннолетия» (Ж. Бержен).
В надгробной речи мадам д’Эгийон (1675) Флешье называет Ришелье «арбитром, через которого распределяются помощь и награды». Любимая племянница кардинала, герцогиня д’Эгийон часто являлась посредницей между просителями и арбитром. Герцогине кардинал «оставил управление своими щедротами и милостями». Непотизм, озаренный благодеянием? Нет! Непотизм тонкой пропаганды.
КАРДИНАЛЬСКОЕ ВЫСОКОМЕРИЕ
Ришелье, многогранный гений, бывал иногда практически неуловим. Его амбиции, его политика были слишком изощренными, чтобы подходить к какой-то однозначной стратегии, окончательному определению. Мания величия, прослеживавшаяся в его поступках, не являлась, например, ни тщеславием, ни поведением выскочки. К этому добавляются два факта: он был принужден действовать гибко — качество, присущее как человеку церкви, так и политику; он был слишком нервным, слишком чувствительным, чтобы всегда управлять притоком адреналина.
Высокомерие, основанное на осознании интеллектуального превосходства, было частью его натуры. Оно прояви лось задолго до того, как он стал министром: его блестящее выступление на Генеральных штатах и эффект, произведенный на королеву-мать, бесспорно, слегка вскружили ему голову. Но господин Люсон, понимая, что его восхождение запоздало и недостаточно, пытается ускорить его по мере возможностей, выказывая уважение Кончини, которого в глубине души презирает. Позднее, раболепствуя перед Люинем, которого также презирает, он скрепя сердце выдает свою племянницу Мари за Комбале, фаворита Люиня. В окружении королевы-матери он действует с крайней осторожностью и осмотрительностью, стараясь быть необходимым и выступая посредником между королем и его матерью, скрывая свое нетерпение, когда запаздывает его назначение в кардиналы. Обуздывая свое высокомерие, контролируя эмоции, сдерживая честолюбие, он смог смягчить свой кипучий и импульсивный характер, что позволило ему в период между 1624 годом — датой его возвращения в министерство — и 1628 годом завоевать доверие короля, его нового господина.
Все изменяется с осадой Ла-Рошели. Проведение успешных операций обеспечивает министра-кардинала полным доверием подозрительного монарха. Ришелье может гордиться своим успехом и наконец показать себя в своем истинном виде, сохраняя фальшивое смирение лишь для королевы-матери, которую собирается предать. К тому же в этом славном 1628 году министр может с математической точностью измерить свой престиж и его границы. Достаточно просмотреть списки его корреспонденции. В королевской семье к нему относятся как к ее члену — по крайней мере создается такая видимость. Король, обе королевы и Месье, брат Его Величества, называют его наш кузен. Кретьена Французская, сестра Людовика XIII, зовет его «Месье кузен».
В большинстве случаев министра называют монсеньор (титул, подходящий как прелату, так и государственному человеку). Так называют, например, кардиналов (Лавалетта, Берюля), государственных секретарей (Бутилье), герцогов (Бельгарда, Бриссака). Редко, но столь же явно попадаются корреспонденты, высокомерные или враждебные настолько, что беззастенчиво называют Ришелье месье. Таков магистр Мальтийского ордена (он, правда, обладает рангом правителя государства), принц крови (Конде) или законные принцы (Вандом), Екатерина Гонзага, герцогиня де Лонгвиль, лотарингцы (Эльбёф, Шеврез), а также несколько недовольных герцогов — протестантов (Сюлли) и католиков (Эпернон). Однако кардинал не позволяет топтать себя и, должно быть, с трудом сдерживает насмешливую улыбку, когда сам пишет принцу Конде «месье».