– Точно так, – подтвердил я.
Бинни помрачнел еще больше.
– Как лошадь? – задал я вопрос.
Бинни наградил меня тяжелым взглядом и не ответил, но Мойра Лонгерман была преисполнена энтузиазма и жаждала поделиться новостями.
– Я очень хочу, Ро, чтобы отныне именно вы скакали на Гобелене на всех соревнованиях, и, надеюсь, вы согласитесь. Бинни говорит. Гобелен в отличной форме и готов выступать в Аскоте в будущую среду, и я много раз пыталась связаться с вами, чтобы узнать, примите ли вы предложение скакать на нем.
– Я уже пригласил другого жокея, – кисло сказал Бинни.
– Тогда откажитесь от его услуг, дорогой Бинни. – Под внешним добродушием этой оптимистки, похожей на птичку, чувствовалась железная воля, однажды уже обеспечившая мне скачку за Золотой кубок. Мойра, возможно, и уступала Бинни вдвое в физической силе, зато в два раза превосходила его силой ума.
– Может, лучше пусть скачет другой жокей... – начали.
– Нет-нет, – прервала она меня. – Я хочу, чтобы это делали именно вы, Ро. Никто иной меня не устроит. Я так и сказала Бинни, вполне определенно, как только вы выиграли Золотой кубок. Теперь, когда вы вернулись целый и невредимый, на мою лошадь сядете вы, или я сниму ее с соревнований.
– Она с вызовом посмотрела на Бинни, на Джосси и, решительно встряхнув белокурой кудрявой головкой, выжидательно повернулась ко мне. – Итак? Что скажете?
– Э... – выдавил я, что едва ли прояснило мою позицию.
– О, соглашайтесь, – вмешалась Джосси. – Вы должны.
Глаза Бинни из-под насупленных бровей метали молнии. Джосси без тени замешательства стойко выдержала удар.
– Но он выиграл Золотой кубок, – сказала она. – Вы не можете утверждать, что он никуда не годится.
– Именно это он и говорит, дорогая. – Мойра Лонгерман лучезарно улыбнулась. – Не странно ли?
Бинни сердито пробурчал что-то, разборчиво прозвучало лишь одно слово – "любители".
– Я полагаю, Бинни имеет в виду только то, – мило и непринужденно сказала Мойра, – что Ро, как и большинство жокеевлюбителей, всегда изо всех сил стремится выиграть и не поддастся на уговоры не делать этого.
Лицо Бинни побагровело. Джосси с трудом удерживалась от смеха. Мойра обратила на меня ясные голубые глаза, словно не вполне осознавая, что сказала секунду назад, а мои мысли лихорадочно и беспомощно метались в поисках разумного ответа.
– Как большинство жокеев, – нашелся я наконец.
– Очень мило с вашей стороны, Ро, – заметила она. – Вы всех считаете честными людьми.
Я был склонен, как большинство бухгалтеров, считать как раз обратное, но так уж вышло, я никогда особенно не интересовался делами Бинни. Тренировать скакуна, подобного Гобелену, само по себе было достаточно выгодно, чтобы не пытаться мухлевать с его результатами.
Бинни предпочел сделать вид, будто не понял истинного смысла слов Мойры, как бы не замечая пропасти, разверзшейся у него под ногами. Мойра наградила его недобрым Взглядом, развеяв иллюзии относительно своих возможностей столкнуть его туда.
– Дорогой Бинни, – прощебетала она, – я никогда не брошу тренера, который подготовил для меня призера Золотого кубка. Пока он продолжает выводить моих лошадей с прекрасным результатом, а я – выбирать, кто на них скачет.
Джосси кашлянула, нарушив последовавшее молчание, и сказала Бинни с симпатией:
– Надеюсь, вы сделали хорошую ставку в розыгрыше Золотого кубка? Мой отец всегда ставит понемногу на Золотом и Национальном. Просто ужасно, когда выигрываешь и одновременно проигрываешь. Папа говорит, в таких случаях чувствуешь себя ослом.
Если бы она намеревалась посыпать солью кровоточащие раны Бинни, ей, похоже, не удалось бы сделать это лучше. Мойра Лонгерман довольно хихикнула.
– Проказница, – сказала она, похлопав Джосси по руке. – Видишь ли, бедный Бинни так мало верил в успех, что не только не поставил на победу, но, как я слышала, к несчастью, сделал ставку на проигрыш. Какая обида.
Бедняга Бинни! Выиграть Золотой кубок и в итоге раскошелиться.
Искреннее потрясение отразилось на лице Бинни, и я понял, что масштабы осведомленности Мойры явились для него тяжелым ударом.
– Не стоит волноваться, – мягко сказала Мойра. – Что было, то прошло. И если Ро сядет на Гобелена в следующую среду, все будет прекрасно.
Бинни выглядел так, словно не сомневался – все будет далеко не прекрасно. Интересно, Бинни успел уже устроить так, чтобы Гобелен проиграл в среду? Любая лошадь, которая впервые выступает после победы на соревнованиях за Золотой кубок, идет примерно в равных шансах. Многие букмекеры были бы счастливы узнать наверняка, что им не придется выплачивать крупные суммы. Бинни мог подсуетиться и продать желанную информацию, рассудив, что поскольку я исчез, то некому испортить все дело. Бинни ужасно не везло последнее время.
Я подумал, что просто не в состоянии взять выходной в среду. Мне стало не по себе при воспоминании о горах незавершенной работы.
– Ро? – настаивала Мойра.
– Да, – ответил я. – О большем я и не мечтал.
– О, вот и славно! – Ее глаза засияли от удовольствия. – Тогда увидимся в Аскоте. Естественно, Бинни позвонит вам, если планы изменятся.
Бинни помрачнел.
– Расскажите мне все, – потребовала Джосси, когда мы взяли курс на тренерскую трибуну, чтобы посмотреть следующий заезд. – Всю душераздирающую сагу о вашем похищении.