Я быстро принимаю душ, натягиваю одежду и кроссовки и выхожу на улицу посмотреть, не причинил ли шторм какого-либо ущерба. Земля влажная, но во время моей прогулки не похоже, что что-то было разрушено. Я проверяю внутри здания, где находятся генераторы, убеждаюсь, что в крыше нет протечек, а затем проверяю периметр. Все деревья, окружающие хижину, похоже, пережили шторм, сохранив лишь несколько сломанных веток, и я собираю их и складываю в хранилище для дров, чтобы они просохли.
Когда я возвращаюсь в домик, звуки доносятся до меня с кухни. Я просовываю голову в дверь и обнаруживаю Арабеллу перед одним из шкафов, изучающую содержимое.
— Доброе утро. Я быстро проверил обстановку после шторма. Снаружи ничего не повреждено. На улице все еще очень сыро, поэтому я не рекомендую выходить сегодня на прогулку. — Как бы мне ни хотелось поприветствовать ее поцелуем, я этого не делаю, протягивая руку мимо нее, чтобы взять миску и коробку с хлопьями. — Я разведу огонь, если тебе холодно.
Когда она качает головой, я наполняю миску, добавляю молоко, беру ложку и сажусь за стол.
— Я и не подозревала, что ты такой большой поклонник Cheerios.
Я замираю с ложкой на полпути ко рту и поворачиваю голову, чтобы обнаружить, что она смотрит на меня.
— Что касается зерновых, то они, вероятно, одни из лучших.
— Это все, что я видела, чтобы ты ел с тех пор, как мы сюда приехали.
Я ухмыляюсь.
— Не думал, что ты уделяешь мне столько внимания.
Ее взгляд опускается на мой рот, а затем возвращается к глазам.
— Что еще ты ел?
— Вчера на обед у меня был сэндвич с арахисовым маслом и желе.
Она хмурится, но больше ничего не говорит. Я ем хлопья, пока она готовит тосты, затем садится рядом со мной. Никто из нас не произносит ни слова. Я бы не сказал, что мы едим в дружеской тишине, потому что в воздухе витает напряженность. Я не уверен, то ли это потому, что она ждет, что я что-то сделаю или скажу, то ли потому, что ей неловко забираться ко мне в постель во время шторма.
Когда я встаю, чтобы подойти к раковине, она хватает меня за руку. Я останавливаюсь и смотрю на нее.
— Чего ты хочешь от меня? — Она не в первый раз задает мне этот вопрос. У меня такое впечатление, что она будет продолжать повторять это до тех пор, пока не услышит то, что хочет услышать, или не поверит моим ответам.
Мой взгляд скользит по ее лицу, и я ставлю миску, чтобы провести пальцем по ее губам.
— Все, что ты готова мне дать.
Она открывает рот, набирая в грудь воздуха, чтобы заговорить, и я качаю головой.
— Нет, выслушай меня. Если ты хочешь поговорить, мы это сделаем. Я буду говорить обо всем, что ты захочешь; отвечу на любые твои вопросы. Если ты хочешь подраться, мы можем подраться. Ударь меня. Накричи на меня. Все, что тебе нужно, чтобы выплеснуть это наружу. Если ты хочешь тишины, я буду молчать. Если ты хочешь, чтобы тебя оставили в покое, я останусь в своей комнате. Помимо того, что тебе нужно остаться здесь и не ходить по лесу в одиночку, ты здесь все контролируешь, Ари. Чего бы ты ни захотела, это то, что я сделаю.
— Чего ты хочешь?
Я провожу языком по кольцу в губе.
— Я хочу, чтобы ты простила меня. Я хочу, чтобы ты дала мне второй шанс. Я хочу, чтобы ты доверяла мне. Но я знаю, что это будет нелегко, и я знаю, что мне нужно заслужить это. Мне просто нужно знать, что у меня есть шанс.
Глава 62
Арабелла
Он хочет, чтобы я простила его после всего, что произошло?
Я изучаю выражение его лица, но он не ухмыляется.
— Я действительно контролирую ситуацию, и ты будешь делать все, что я захочу? — спрашиваю я. — Я знаю, что это значит.
Илай кивает.
— Что угодно.
Тихий голос в моей голове напоминает мне о том, как он обнимал меня прошлой ночью во время шторма. Как он утешал меня, когда я в этом нуждалась. Но теперь рассвело, буря утихла, и гнев, и унижение, которые мне приходилось терпеть от его рук в течение нескольких недель, стали сильнее.
Я складываю руки на груди и поднимаю подбородок.
— Встань на колени и поцелуй мои туфли.
Что-то, чему я не могу дать определения, мелькает в его глазах, но он не двигается.
Я качаю головой и смеюсь.
— Значит, все это было чушью...
Илай опускается на пол, чтобы опуститься на колени передо мной. Потрясенная, все, что я могу сделать, это наблюдать, как он кладет руки на дерево и опускается ниже, пока не прижимается губами к моей туфле. Откинувшись на пятки, он смотрит на меня снизу вверх.
— Что-нибудь еще?
— Ты сделал это.
— Я серьезно, Ари. Чего бы мне это ни стоило, чтобы заставить тебя простить меня, я сделаю это.
От его слов мое сердце делает странный маленький кувырок в груди, но я игнорирую это. Я не собираюсь прощать его одним щелчком пальца. Не после всей боли и страданий, через которые он заставил меня пройти.
Я на секунду прикусываю нижнюю губу.