Речь шла не о том, что общественность вообще не знала о её существовании. Они просто многого о ней не знали, поэтому не обращали на неё внимания. Харлоу была для них скучной, выходки Киро представляли больший интерес.
– Скажи мне, что делать, и я сделаю это. Просто скажи мне, что тебе нужно, – сказал я, чувствуя, как с каждым её всхлипом мое сердце разрывается на части.
– Мне нужно поехать в Розмари и собрать свои вещи, – ответила Харлоу.
Собрать вещи? Зачем?
– Зачем тебе собирать вещи? – спросил я, чувствую первые признаки паники.
– Мне нужно уехать. Нан будет представлять меньший интерес для прессы, если меня здесь не будет. Мне нужно вернуться назад в Лос-Анджелес и спрятаться там. Я хороша в этом.
– Я не могу работать в Лос-Анджелесе, но я позвоню отцу и скажу, как обстоят дела, – сказал я ей.
Она отрицательно покачала головой.
– Нет, ты не должен ехать со мной. Тебе следует остаться здесь и держаться от всего этого подальше.
Я нежно взял её за плечи и отстранил от себя, чтобы иметь возможность видеть её лицо. Харлоу посмотрела на меня своими огромными глазами на заплаканном лице.
– Я не позволю тебе оставить меня. Никогда. Ты понимаешь это?
Разнообразные эмоции вспыхнули в её глазах. Харлоу сомневалась во мне… сомневалась в нас. Я думал, что мы оставили это в прошлом.
– Харлоу, я не позволю тебе оставить меня.
Она стерла слезы со своего лица.
– Позволишь, – сказал она с печалью в голосе. Мне это не понравилось.
– Милая, ни какая толпа папарацци не заставит меня оставить тебя. Я смогу справиться с любым дерьмом, пока у меня есть ты.
Харлоу покачала головой и отвела от меня взгляд.
– Ты говоришь так сейчас. Но ты не всё знаешь. Оно того не стоит.
Эта девушка стоила всего, что когда-либо было у меня.
– Я отвезу тебя обратно в Розмари, но я не оставлю тебя, так как не хочу, чтобы ты разбиралась с этим в одиночку, и я никуда не уйду. Ты слышишь меня?
Печальная улыбка тронула её губы.
– Я знаю, что ты так думаешь. Но скоро все изменится. Ты узнаешь такое, о чем даже не догадываешься. Это выплывет наружу, и ты изменишь свое мнение. И я тебя пойму.
Харлоу никому не доверяла, и я проигрывал эту битву. Черт, я не мог сдаться, ведь я собирался завоевать её сердце. Эта девушка принадлежала мне. И я собирался сделать все возможное, чтобы доказать ей, что она владела моим сердцем. Просто сказать Харлоу о своих чувствах было недостаточно. Слова являлись слабым доказательством. Я должен был действовать. И я сделаю это.
***
Мы сидели в машине, и я продолжал прижимать Харлоу к себе. Мы не слушали радио. Я был более чем уверен, что об этой истории уже говорили на всех радиостанциях. Мне не хотелось расстраивать свою девочку. Это будет нелегко сделать, но я был готов выбить дерьмо из любого, кто обидит её. И прежде чем это безумие закончится, я докажу Харлоу, что она создана для меня, что я настроен более чем серьезно.
Когда мы вернулись в Розмари, микроавтобусы и машины различных телевизионных каналов заполняли улицы города. Я развернул машину и поехал в сторону моей квартиры.
– Что ты делаешь? – спросила Харлоу, выпрямляясь на сиденье и глядя в окно на папарацци, окруживших дом Нан. Они фотографировали её машину и сам дом.
– Везу тебя к себе домой, – сообщил я ей.
– Мне нужно разобраться с этим сейчас. Дальше будет только хуже. Я хочу, чтобы они уехали, а жители Розмари вновь вернулись в нормальной жизни.
– Харлоу, если я позволю тебе выйти из машины, и они набросятся на тебя, боюсь, что в это случае я попаду за решётку. Понимаешь?
Она хмуро посмотрела на меня.
– Почему?
– Потому что я сорвусь с цепи. Вот почему.
– Ох, – выдохнула Харлоу.
Она позволила мне отвезти её ко мне на квартиру, не задавая больше вопросов. Когда мы подъехали к дому, я выдохнул от облегчения. Я боялся, что репортеры уже узнали, кем был я, и поджидали нас здесь.
Мой телефон зазвонил в тот момент, когда я остановил машину. Я схватил его и увидел имя Раша на экране.
– Привет, – сказал я, открывая дверцу внедорожника. Я торопился, так как хотел, чтобы Харлоу как можно скорее оказалась в безопасности моей квартиры.
– Где Харлоу? – спросил Раш.
– Со мной.
– Где?
– Только что подъехали к моему дому, – ответил я.
– Заведи её в квартиру и никуда от туда не выпускай, черт возьми, – прорычал Раш.
– Без тебя знаю, – сказал я, раздражаясь оттого, что он думал, будто был обязан защищать то, что принадлежит мне.
– Она знает? – спросил Раш.
– Да. Киро звонил и предупредил её.
– Она знает о своей матери?
– Да. Она выяснила это, когда ездила искать своего отца в Вегас. Я тоже был там.
– В прессе уже упоминается о Харлоу. Не включай телевизор, – сказал Раш.
– Я и так не собирался этого делать. Я позабочусь о ней. Мне не нужно, чтобы ты, черт возьми, указывал мне, как обеспечить безопасность моей женщине.
Раш какое-то мгновенье молчал.
– Ладно. Хорошо. Но если… – он замолчал. – Не важно. Позвони мне, если я понадоблюсь.
Он повесил трубку. Я помог Харлоу выбраться из машины, взял её за руку и мы вместе побежали к входной двери. По пути нам никто не встретился, и мне хотелось, чтобы так все и оставалось.
Когда мы оказались в безопасности моей квартиры, я захлопнул дверь и закрыл ей на замок.
– Ты в порядке? – спросил я у Харлоу.
Она кивнула, не двигаясь с места. Я не знал, о чем она думала, но я мог сказать, что она вела мысленную борьбу.
Я сделал шаг вперед, и Харлоу бросилась в мои объятия. Я не ожидал этого, но я подхватил её и прижал к себе. Я понял, что это было первый раз в её жизни, когда кто-то поставил её превыше всего остального. То, как расслабилось тело Харлоу, когда она прижалась ко мне, сказала мне все, что мне нужно было знать.
Моя сверхзащита была направлена не только на саму Харлоу, но и на секреты её семьи.
– Отныне у тебя есть я, – сказал я, и она кивнула, прижимаясь к моей груди.
Харлоу
Репортерам понадобилось только три часа, чтобы найти нас. Грант закрыл ставни и задернул шторы на всех окнах и стеклянной двери, которая вела на балкон. Машины полицейских тоже стояли на улицк. И я знала, что Раш использовал все свои возможности, чтобы держать этих стервятников подальше от меня, но из этого мало что вышло хорошего.
Грант заперся вместе со мной в своей квартире, как зверь в клетке. Я ненавидела это. Я наблюдала за ним, когда он осторожно выглядывал в окно, и начинала в такие моменты ненавидеть себя. Из-за меня он оказался втянут в это безумство. Я была эгоисткой и позволила ему остаться со мной. Мне следовало сбежать. Я должна была вынудить Гранта отпустить меня. Я должна была сказать ему, что его страх потерять кого-то, со мной мог стать реальностью. Я не знала, сколько проживу. Я никогда не смогу забеременеть, я видела, как Грант смотрел на Раша и Нейта, и я знала, что он тоже мечтал о ребенке.
Но он никогда не сможет получить это со мной.
Я была неполноценной.
И сейчас я рушила его жизнь.
Грант обернулся и увидел, что я смотрю на него. Он нахмурился и в два шага добрался до меня.
– Мне не нравится взгляд, который я вижу на твоем лице. Не обращай внимания на это дерьмо за окном.
– Не могу. Ты заперся в своей квартире из-за меня.
Грант вздернул брови.
– Думаешь, меня это заботит? Единственная проблема, которая могла бы меня задеть, если бы тебя не было со мной. Но ты здесь. И это делает чертовски приятной обстановку.
Я не смогла сдержаться от улыбки, когда заметила дразнящий взгляд на его лице. Он всегда заставлял меня улыбаться.
– Ты скоро захочешь выйти, – сказала я ему, пытаясь напомнить о более насущных делах.
Грант не стал спорить со мной. Вместо этого, он ткнул в меня пальцем.
– Вставай, – приказал он.