Я рассмеялась и прижалась к нему. Все это казалось правильным. Все, связанное с Грантом, казалось правильным. Может быть, Бог создал его для меня. Ведь должен же быть кто-то, кто хотел быть со мной, даже несмотря на то, что я была разбита. Конечно, Господь не допустил бы, чтобы я прожила свою жизнь в одиночестве.
Грант
Харлоу скрутилась клубочком в моих объятиях и запустила руки мне в волосы, играя с ними. Я подумывал подстричь их, потому что они отрасли достаточно сильно. Но то, как она гладила меня своими пальчиками, заставило меня оставить все как есть. Очевидно, мои волосы нравились ей такими.
Я не знал, почему решил поиграть с ней так жестко, но я хотел этого. Харлоу всегда казалась мне такой хрупкой, и я относился к ней как к чему-то драгоценному, оберегал её и лелеял. Потому что она такой и была. Я хотел посмотреть, как далеко она готова зайти. Я уже хотел отступить, если она откажется, но она не сопротивлялась. Сексапильная маленькая попка взметнулась в воздухе, и Харлоу поерзала, желая большего. Черт, это было жарко.
Последнее время я не смотрел, что творилось на улице. Когда Раш позвонил мне и спросил, толпятся ли репортеры около моего дома, я ответил, что они еще торчат здесь. Он сказал, что парочка папарацци крутится также около его дома. Я знал, что не мог и дальше использовать секс, чтобы отвлекать Харлоу. Мне придется вскоре выйти на улицу и встретится лицом к лицу с этими гадами.
– Думаю, мне нужно выйти туда и попытаться поговорить с ними, – сказала Харлоу, пока накручивала мои волосы себе на пальцы.
– Нет, – ответил я, закрывая глаза, чтобы не видеть её лицо, если она начнет умолять.
– Они не уйдут отсюда, пока не поговорят со мной, – сказала мне Харлоу.
– Хорошо, потому что если ты и дальше продолжишь играть с моими волосами, я уложу тебя на диван для второго раунда.
Харлоу потеребила мои волосы.
– Грант, ты не можешь все время использовать секс, чтобы удерживать надо мной контроль.
Я усмехнулся.
– Да, детка, я могу, – ответил я.
Негромкое хихиканье, заставило меня улыбнуться. Я посмотрел на свою девочку сквозь полуприкрытые веки. Она смотрела на дверь, зажав нижнюю губу своими зубами. Она о чем-то усердно раздумывала. Хотел бы я прочитать её мысли. Мне не нравилось, что я не знал, о чем она думала. Я все время боялся, что Харлоу планировала способ, как оставить меня.
– Папа сказал, что они не отступятся, пока не получат свою историю. Я просто должна ответить на их вопросы. Возможно, они оставят его в покое, если я это сделаю. У него и так есть о ком волноваться. Эмили.
Она не назвала Эмили своей мамой. Я понимал, что ситуация, в которой оказалась Харлоу, чем-то напоминала то, как если бы она обнаружила, что её удочерили. Эмили не являлась частью жизнь Харлоу. И тот факт, что Эмили была жива, еще не делал её матерью Харлоу.
Черт, вот я знал свою маму всю жизнь, и при этом никогда не называл её Мамой.
– Это его проблемы, не твои, – сказал я.
– Папа сделает очередную глупость, если решит, что её что-нибудь беспокоит.
Её отцом был Киро Меннинг. Цель его жизни заключалась в том, чтобы совершать глупости. Она разве не видела новостей?
– Не твои проблемы, – повторил я.
– Нет, мои. Папа всю жизнь защищал её и меня.
Я смотрел на эту ситуацию с другой стороны, нежели Харлоу. Я считал, что Киро защищал Эмили, потому что он не хотел, чтобы общественность узнала о его слабости. Я не верил в то, что он оберегал Харлоу. У него просто-напросто не было времени на ребенка. Он нашел идеальное решение в виде бабушки Харлоу, и сбросил на неё свою дочь. К счастью, это оказалось лучшим решением для самой Харлоу, но так получилось потому, что у неё была замечательная бабушка… а не потому что для этого что-то сделал Киро. Чувак, был эгоистичным хером. Он игнорировал Нан всю её жизнь. А еще был Мейс. Парню было плевать на своего родного отца. А это говорило о многом.
Мейс, однако, заботился о Харлоу. Он звонил уже три раза, но она отправляла его звонки на голосовую почту. Если она не перезвонит ему в ближайшее время, то, скорее всего, он заявится в Розмари в своих ковбойских сапогах и пушкой.
– Тебе нужно позвонить Мейсу, – сказал я ей.
Харлоу выдохнула.
– Да. Лучше позвонить, пока он не наделал никаких глупостей.
Она захотела подняться, но я прижал её к себе.
– Позвони ему, сидя прямо здесь. Не хочу отпускать тебя, – сказал я.
По её нахмуренному выражению лица, я понял, что ей это не понравилось. Хотела ли Харлоу уединиться? Что такого она собиралась сказать Мейсу, что не могла сказать при мне?
– Хорошо, – сказала она, потянулась за телефоном и набрала номер своего брата.
Я отчасти успокоился, но я, черт возьми, собирался прислушаться к их разговору. Если она намеревалась попросить ковбоя приехать сюда и забрать её в Техас, я бы перевернул весь этот чертов штат, но не позволил бы ей сделать это. Я не сдамся. Харлоу не оставит меня.
– Привет… да… я в порядке. Я сижу взаперти в квартире Гранта, – сказала Харлоу в трубку телефона.
Я не мог расслышать, что Мейс ей сказал, но по его серьезному тону на другом конце провода я понял, что он был взволнован и что-то ей указывал.
– Я собираюсь все-таки поговорить с ними, – сказала Харлоу.
– Нет, я не… я знаю это… не твое дело… да так надо… просто позволь мне все исправить… я знаю, что ты… Позвоню, если ты мне понадобишься… обещаю…ладно, люблю тебя, тоже. Пока, – она завершила звонок и тяжко выдохнула.
– Мне нужно побыть одной, чтобы все обдумать. Ты не возражаешь, если я немного понежусь в ванне? – спросила меня Харлоу.
Я хотел понежиться в ванне вместе с ней, но я понимал, что она хотела разобраться с этим дерьмом, а если я буду с ней, то мы снова займемся сексом.
– Иди, наслаждайся. Я буду здесь. Если вдруг тебе станет одиноко, – сказал я ей.
Она ухмыльнулась и прижалась поцелуем к моим губам.
– Спасибо.
После этого, Харлоу поверит мне, когда я скажу, что люблю её. Это не будут пустые слова. Она поверит в них, потому что я покажу ей, как сильно я её люблю. И не было никаких сомнений в этих больших глазах, которые зацепили меня в тот первый раз, когда встретились наши взгляды.
Я подождал, когда закрылась дверь в ванную и зажурчала вода, прежде чем подошел к окну и выглянул на улицу. Толпа никуда не делать. Репортеры все еще торчали там, так же как и копы. Это было отстойно. Почему личная жизнь рок-звезды была настолько важна?
В этот момент зазвонил мой телефон, я достал его из кармана. Снова звонил Раш.
– Они все еще здесь, – сказал я.
– Они не уйдут до тех пор, пока Харлоу не поговори с ними. Хотя не думаю, что она должна делать это, – сказал Раш.
– Я не собираюсь позволять ей это делать.
– Ты видел какие-нибудь выпуски новостей? – тон Раш взволновал меня. Он что-то знал.
– Нет, а зачем?
– Держись от этого дерьма подальше. Дай Харлоу время.
Что это должно означать?
– Я и так не позволяю ей этого сделать.
– Ты тоже. Держись подальше. Прямо сейчас ты нужен ей.
– Конечно.
– Позвони, если я понадоблюсь тебе, – сказал Раш и повесил трубку.
Я подошел к барной стойке и взял пульт от телевизора. Потом включил его и убавил звук. Раш что-то скрывал от меня, и я хотел узнать, что, черт возьми, это было. Если я собирался защищать Харлоу, то мне следовало знать от чего именно.
Харлоу
Я насухо вытерлась полотенцем и зашла в спальню, чтобы найти одну из футболок Гранта, и надеть её на себя, ведь у меня тут не было чистой одежды. Я была удивлена, что он позволил мне так долго в одиночестве принимать ванну. Я бы нисколько не возражала, если бы Грант присоединился ко мне.
Во время разговора по телефону, Мейс сказал, что мне нужно рассказать правду Гранту. Репортеры в любом случае откопают фотографии, где папа держит меня на руках, забирая из больницы много лет назад… когда чудо-ребёнок выжил. Они будут обсуждать то, что, пока его жена считалась погибшей, он забыл о своем ребёнке, так же как и весь остальной мир.