Поднявшись на крыльцо, Филатов позвонил. Дверь открыла немолодая женщина. Приветливо улыбнувшись как самому желанному гостю, она быстро заговорила: «Проходите, проходите. Мы вас уже давно ждем. Сейчас кофе сделаю. Я как раз на рынок собралась, так что от своего присутствия я Вас избавлю. Располагайтесь, чувствуйте себя как дома». Не переставая тарахтеть, она увлекла Филатова за собой.
Коридор, традиционно начинавшийся с вешалки, потом разветвлялся: слева была небольшая кухонька, прямо и направо две комнаты. Хозяйка провела гостя в правую комнату (дверь в другую была закрыта) и вышла варить кофе. У Филатова было время, чтобы осмотреться. Комната, как и весь дом, была невелика в своих размерах. Стены обклеены современными дорогими обоями. Из мебели здесь стоял только диван у стены, а напортив стеклянный журнальный столик и два мягких кресла, да еще навесная двухъярусная книжная полка с разнородными книжками от современных детективов до сочинений Маршака. Здесь никто не жил, по крайней мере, постоянно, это была конспиративная квартира. «А в книжной полке вмонтирована записывающая аппаратура», – подумал Филатов и улыбнулся. Ну что ж, у народа работа такая: пусть пишут.
Хозяйка все с той же приветливой улыбкой принесла две чашечки кофе и на этот раз без всяких комментариев быстро удалилась. Хлопнула дверь соседней комнаты, и перед Филатовым появился молодой человек, примерно одних с ним лет, одетый в летнюю рубашку и джинсы. В общем-то, интеллигентное лицо, проницательный взгляд, правда, как показалось Филатову, несколько потухший, очень аккуратная стрижка. Он мог бы сойти за преподавателя в вузе. С первого взгляда этот человек если и не располагал к себе сразу, то, по крайней мере, и не отталкивал.
– Добрый день, Юрий Алексеевич, – улыбнулся он.
– Добрый. Анатолий Дмитриевич, полагаю?
– Совершенно верно, – Лапин сел в кресло напротив, дружелюбно смотря на Филатова.
«Меня своим зубоскальством не проведешь», – подумал Юрий.
– Разрешите узнать ваше звание, – поинтересовался он, – а то мы люди военные, хоть и бывшие.
– Капитан. Только я предлагаю не увлекаться субординацией, тем более мы одногодки. Так что давай на «ты» и по имени.
– Так тут на брудершафт надо выпить, – съязвил Филатов.
– Нет проблем, – спокойно сказал Лапин, поднимая чашку кофе.
Филатов хмыкнул. Ему начинал нравиться этот парень.
– Ладно, согласен, – примирительно сказал он, решив пока не лезть в бутылку.
– Юра, я тебя агитировать не буду. Знаю, что ты не по доброй воле с нами сотрудничаешь и от «конторы» нашей не в восторге, но цели у нас одинаковые. Методы конечно разные. Однако всю эту сволочь надо вывести на чистую воду. Ты согласен? Можно взять «винторез» и заняться отстрелом, методично одного за другим, но где гарантия, что доберешься до Куцего раньше, чем он до тебя. Да и остальная братва тобой интересуется. Отстреливая их, ты ставишь себя вне закона, и, если что, мы тебе помочь не сможем.
– Как будто вы бы так помогли, – прервал Лапина Юрий.
– Не скажи, нужных людей фирма не сдает, да и по-человечески мы своих в беде не бросаем.
– Я не ваш, и даже если чем-то полезен для вас на данном этапе, потом буду не нужен. У тебя, Толя, свое начальство есть, у него свое начальство. У вас дряни навалом.
– Согласен. И карьеристов, и лизоблюдов, и перевертышей хватает, но честные люди тоже есть. И если мы с тобой будем делать наше общее дело, это и будет правильно. Поверь мне, я не за новой звездочкой гонюсь.
Филатов почему-то поверил этому капитану, но образ майора Василевича неприятно будоражил память.
– Твой начальник меня уже обрабатывал. Я согласился работать с вами, к чему опять этот разговор, Толя.
– Работать с тобой буду непосредственно я, а поэтому хотел с тобой поговорить нормально, по-людски. У нас тоже стрелки есть, покосили бы всю эту шпану, но к чему тогда закон, мораль, нравственность. Встав на одну плоскость с ними, мы предадим в первую очередь свой народ.
– Государство уже не один раз предавало свой народ.
– Поверь мне, тех, кто это делал, тоже ждет свой черед, – неожиданно для Филатова убежденно сказал Лапин.
– Ты идеалист.
– Идеализм с материализмом всегда шли рука об руку – улыбнулся Анатолий.
Филатов тоже рассмеялся. Симпатия к Лапину все возрастала.
– Хорошо, Толя, давай о деле.
– Нам необходимо накрыть всю сеть. По нашим агентурным данным, Куцый поставляет оружие в Чечню. Это неудивительно, но вот там начинаются интересные вещи. Часть оружия действительно оседает у боевиков, но большая часть идет дальше. Куда, мы пока не знаем, но оно точно также работает против нас. Чечня – это транзитный коридор. Эту цепь надо проследить, а сделать это можно, только находясь внутри системы. Ты согласен?
Филатов был доволен. ФСБ планирует использовать его так, как он этого хотел. Вида он не подал и продолжал сидеть с невозмутимым выражением лица.
– То есть, вы хотите внедрить меня в окружение Куцего?
– Было бы неплохо. Но это полдела. За короткий срок, пока оружие у него, надо войти в доверие настолько, чтобы Куцый поручил тебе сопровождать оружие.
– Мне надо снова вернуться в Чечню?
– Да. Только теперь ты будешь находиться среди боевиков, а не федеральных сил. Задача очень сложная, но, сам понимаешь, на внедрение нашего человека уйдет очень много времени. Ты неместный, особую легенду придумывать не надо, только подредактировать некоторые моменты. Если ты не уверен, можешь отказаться. Я все прекрасно понимаю.
– Я тоже все понимаю, чем это может кончиться. Но, как говорится, взялся за гуж – не говори, что не дюж. Счеты у меня с ними свои остались.
– Вот именно, нельзя давать эмоциям взять вверх.
– Это ясно. Кое-что в жизни пришлось испытать.
– Вот мы на это и надеемся.
– Ну у меня и отпуск выдался! Кстати, он скоро закончится. Придется из Чечни телеграммку шефу настукать, может, в гости приглашу.
– В гости не надо, неправильно поймет, а вот заявление о продлении за свой счет отправь. «Свой счет» мы тебе гарантируем.
– Спасибо. Как будем меня внедрять?
– Наскоком не получится, поэтому будем действовать аккуратно. У Куцего есть жена. За нее он трясется как осиновый лист и не ревнует только, к тараканам на кухне. Для начала организуем хулиганское нападение, а ты будешь выступать в роли Зорро и вырвешь несчастную женщину из когтей неорганизованной преступности.
– Сам придумал? – поинтересовался Филатов.
– Нет, начальство сообразительное.
Оба снова рассмеялись.
– Детали обсудим позже. Запомни мой мобильный телефон. В память не вбивай. Будем встречаться здесь.
Кофе давно остыл. Попрощавшись, Филатов отправился домой. Необходимо было в спокойной обстановке проанализировать всю ситуацию. О возвращении в Чечню он не думал. Дело все больше осложнялось. Юрий чувствовал, что Куцый постепенно перестает быть для него самоцелью. Новые более мощные фигуры, пока еще скрытые во мгле, вырастали на горизонте. «Кучумов искал правду и погиб за нее, мне нужно идти дальше», – это была позиция, которую Филатов сформулировал сам для себя и от которой теперь не отступит ни на шаг, чего бы это ему ни стоило.
Солнце уже не так пекло, медленно клонясь к западу. День постепенно сдавал свои позиции. Народ, отсиживавшийся по домам, высыпал на улицу. Заканчивали свою работу многочисленные торговые палатки, ряды и магазинчики.
Какое-то нехорошее предчувствие заставило Филатова насторожиться. Такое бывает, когда на тебя кто-то смотрит, кого сам ты не видишь. Улица была довольно оживлена. Остановившись у стеклянной витрины, Юрий начал прощупывать взглядом толпу. На противоположной стороне улицы поодаль от него стояли два парня в легких спортивных брюках и майках. Кажется, они просто курили, неспешно ведя беседу. Но, то и дело бросаемые в его сторону взгляды убедили Филатова в том, что эти ребята ведут именно его. Юрий медленно двинулся вперед, незаметно посматривая на отражение в витринном стекле. Те двое двинулись за ним.