— Боюсь, это невозможно. — Карен Лавери, как значилось на табличке на ее столе, покачала головой. — У мистера Ванбруга очень плотное расписание. — У нее была необыкновенная способность «включать» ослепительную улыбку, которая тут же «выключалась», когда вы начинали ей отвечать. — Он никогда не принимает без предварительной договоренности, в противном случае здесь царил бы сплошной хаос.
— Однако, — Джинни решила, что не позволит запугать себя, — во всяком случае, не подаст виду, — правила на то и существуют, чтобы их нарушали.
— Но не… — начала было Карен, но Джинни была настроена самым решительным образом.
— И если вы скажете ему, что Джинни Браун из «Броквей и Лаффан», Лондон, — она вручила ей свою визитную карточку с тиснением, на которой был указан внушительный перечень всех званий, — хочет видеть его по вопросу необычайной важности, то, я уверена, он обязательно сделает исключение.
— Хорошо… — Улыбка блондинки стала еще более натянутой. Она быстро написала несколько слов на листочке бумаги, вырванном из блокнота, и встала из-за стола. Она оказалась не такой высокой, как думала Джинни, — ноги короче. Пустячок, а приятно. — Пожалуйста, подождите здесь.
Едва скрывая негодование, Карен прошла за закрытую дверь и прикрыла ее за собой. Минуту спустя она появилась снова.
— Можете пройти. — Ее голос стал еще более четким и неодобрительным. — Мистер Ванбруг может уделить вам только четыре минуты. Прошу вас не задерживать его, у него очень напряженный график.
На ватных ногах Джинни вошла в обширный кабинет. Из огромных окон открывался сказочный вид на Нью-Йорк. Комната сперва показалась ей пустой. Но затем она услышала приглушенный смешок из-за широкого стола и увидела над спинкой кресла темную макушку.
Мужчина говорил по телефону; закончив разговор, он повесил трубку, развернулся к ней лицом и выпрямился в черном кожаном кресле. Ее сердце упало. Она увидела человека… моложе, чем… Какая досада, что он сидит спиной к свету, и она не может толком разглядеть его лицо, а сама она ярко освещена…
— Мисс… — он сверился с запиской, — мисс Вирджиния Браун?
От звука его голоса, такого глубокого и сочного, у нее опять засосало под ложечкой.
— Из «Броквей и Лаффан». Мисс Браун, какое у вас дело к «Ванбруг компани»? — Он вышел из-за огромного стола красного дерева и присел на его край, медленно покачивая ногой в начищенном ботинке.
Это был высокий мужчина, прекрасно сложенный, без грамма лишнего веса. Его пиджак висел на спинке кресла. На нем были строгие, темные брюки в тонкую красную полосочку, белая сорочка и галстук с неброским красно-синим рисунком. Джинни все еще никак не удавалось сосредоточиться…
— Не к «Ванбруг компани». — Ей все труднее было изображать спокойствие и самоуверенность. Заранее отрепетированные объяснения вылетели у нее из головы. Произошла какая-то ужасная ошибка. Если бы она более четко видела его лицо, может, она смогла бы… — А к вам лично. Ведь… вы и есть мистер Хьюго Ванбруг, если я не ошибаюсь?
— Совершенно верно.
Она успела разглядеть, как сверкнули его белые зубы. Похоже, ни одна деталь ее внешности не избежала его внимательного, оценивающего взгляда. Затем он немного повернулся — так, что впервые луч света упал на его лицо, — и она заметила блеск его глаз темно-синего, почти фиолетового цвета. Никогда в жизни она не видела таких красивых глаз, да еще на таком бесспорно мужественном лице.
Это был властный мужчина, в полном смысле этого слова. А еще было в нем что-то волнующее, что-то, против чего она должна устоять. Хотя… почему, собственно, это так важно?..
— Так какое у вас ко мне дело, мисс Браун?
И тут ответ нашелся сам собой. Боже, как она раньше не догадалась, ведь это так очевидно! Только не так просто высказать его вслух. Джинни почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Все было ошибкой; конечно, этот человек ни в коем случае не может быть тем, ради кого она проделала такой путь. Этому мужчине, этому Хьюго Ванбругу, никак не больше тридцати пяти лет. Он слишком молод, чтобы быть ее отцом, которого она никогда в жизни не видела, о чьем существовании до недавних пор даже не подозревала и ради встречи с которым опрометчиво прилетела в Штаты. Она почувствовала, как проваливается в черную бездну.
— Не волнуйтесь.
Возвращаясь из бездонного колодца, Джинни обнаружила, что лежит на кожаном диване, а на лбу у нее мокрое полотенце.
— Прошу прощения… — Джинни с трудом приподняла отяжелевшие веки. Неужели возможно, чтобы у мужчины были такие удивительные глаза — необычайного темно-фиалкового цвета? И чтобы в них сквозило такое неподдельное сочувствие?.. Ее блузка выбилась из-под ремня брюк; Джинни попыталась принять более пристойный вид. — Не могу представить, как такое могло произойти.