Очень сложно судить об этих вещах. Сегодня умная женщина не рассматривает замужество как основную задачу, и трудно понять ту, которая связывает себя на всю жизнь в девятнадцать лет.
Отец Джейн был военным и служил в Германии. Там она и познакомилась с Томом, военным стоматологом… Да… молоденький майор, хорошенькая девушка; возможно, они даже безумно влюбились друг в друга.
Но одно было абсолютно ясно. Когда Джейн на несколько недель осталась одна в Гонконге, — Том был отозван в Лондон на какие-то курсы, — она встретилась с Хьюго Ванбругом. Их сразу потянуло друг к другу. Они не могли и не хотели контролировать свои чувства, что было очевидно из одного из писем — нескольких, тонких, пожелтевших страничек, хранившихся в коробке. В нем он раскрывал свою душу и проклинал судьбу за то, что они не встретились до того, как связали себя брачными узами.
Из дневника было ясно, какую муку испытывала Джейн, пытаясь обойти религиозные законы, которые запрещали развод; она страстно желала сделать это, но, в конце концов сдалась.
Да, я знаю, что предала Тома и мой брак, что до конца жизни меня будут мучить угрызения совести, но все равно, Хьюго, я всегда буду благодарить Бога за то, что Он послал мне тебя. И я буду любить тебя до конца жизни.
Думаю, ребенок был зачат две недели назад, в нашу последнюю ночь. Столько радости и такая безысходность! Но завтра возвращается Том, и если, как мы решили, наши жизни вернутся в нормальное русло, то он никогда не узнает, что ребенок не его. Что хорошего, если я скажу ему правду? Это разобьет ему сердце. Ведь он любит меня, ты это знаешь. В течение нескольких месяцев — со дня обнаружения писем и до поездки в Нью-Йорк — мысли о матери и Хьюго Ванбруге целиком владели вниманием Джинни. Предполагала ли Джейн, что когда-нибудь ее дочь узнает правду о своем рождении? Или она намеревалась, в конце концов уничтожить все улики? Как знать? И отчасти именно эта неуверенность и привела ее в Соединенные Штаты.
К семи тридцати Джинни полностью взяла себя в руки. Странная реакция на мужчину, с которым она познакомилась днем, — результат эмоционального потрясения и слишком живого воображения. Недавние события сделали ее очень уязвимой, а тут еще неожиданный обморок. Да и личность Джейка Ванбруга — нечто среднее между сэром Галахадом[1] и Ричардом Гиром.
Во всяком случае, она никогда раньше не была восприимчива к мужской красоте; и сейчас определенно неподходящее время, чтобы заниматься этим. Она сардонически улыбнулась своему отражению.
С другой стороны, хорошо, что ее вид внушает ей чувство уверенности в себе. Она надела длинную юбку, которая красиво колыхалась над блестящими черными туфельками. Юбка была нарядной и изысканной и подходила для любого места, куда бы он ее ни повел. Зеленый шелк плавно облегал стройную фигуру, переливаясь в лучах света. Еще на ней была тщательно выбранная белая батистовая блузка с пышными длинными рукавами и высоким строгим воротничком, вынуждавшим ее гордо держать голову. Кроме того, она надела старинные серебряные сережки с бриллиантами, которые сверкали сквозь темные волосы.
В общем, она убедилась, что ее старания не пропали даром. В сияющих карих глазах опять горели искорки, на гладких щеках играл легкий румянец — ну и что из того, что все это было результатом умело наложенного макияжа? Ее довольная улыбка была чарующей; новая помада цвета спелой сливы очень ей шла, подчеркивая белизну зубов.
Джинни вспомнила, как один из друзей родителей как-то заметил:
— Как здорово, Том, что твоя дочь может служить прекрасной рекламой твоего искусства.
И все это время…
В груди привычно заныло, но в этот момент раздался телефонный звонок. Ей сообщили, что ее ждут внизу. Сердце Джинни упало. Девушка заставила себя на минутку присесть и успокоиться, прежде чем взять сумочку, закрыть за собой дверь и пройти к лифту так безразлично, будто у нее была назначена встреча с банкиром.
Джейк был потрясающе красив, как она себе и представляла. Волосы цвета воронова крыла в отсвете лампы отливали бронзой. Выступив вперед, он протянул ей руку.
— О-о… — Губы Джейка одобрительно изогнулись, удивительные фиалковые глаза сияли, впитывая малейшие детали ее внешности — от блестящих шелковистых волос до полных губ, интерес к которым сильно взволновал Джинни.
Она едва ли могла вспомнить, какими банальными приветствиями они обменялись. Спустя мгновение они уже ехали в его лимузине. Автомобиль легко скользил, пробираясь сквозь оживленные улицы, и наконец подъехал к стоянке перед небольшим, скромным ресторанчиком в стороне от магистрали.