— Милая, я сейчас помру от жажды.
Вздохнув и надев вежливую улыбку, Сера обернулась. Забрав три пустых стакана, она спросила у мужчин:
— Повторить?
В ответ послышались приветственные возгласы. Кивнув, девушка начала огибать столики, следуя к бару. Из небольшого опыта она успела узнать, как требовательны постоянные гости Rush по пятницам. Этот клуб отличался от других, хотя Сера не могла сказать, что посетила много. Никакой вычурности, дорогих коктейлей и остроумных гостей. Нет, здешняя публика была грубой и подозрительной по отношению к новичкам. Серафину приняли только из-за Хогана.
Положив локти на деревянную стойку бара, она терпеливо ждала, пока бармен поднимет на нее покрасневшие глаза.
— Два Бада, один Карлсберг.
— Как скажешь, сладкая.
Когда бармен ушел в другой конец бара, чтобы выполнить заказ, Серафина почувствовала, что странный незнакомец подвинулся ближе. Кожу закололо от раздражения. Сере не хотелось разговаривать с ним, и девушка молча молила коллегу поторопиться. Но, похоже, расторопность — не его конек.
— Знаешь, если бы я работал за чаевые, то улыбался бы чаще.
Слова прозвучали так близко, что по спине побежали мурашки. Сера почувствовала необычное волнение в животе, которое быстро распространилось по всему телу и побежало по венам. Губы приоткрылись в удивленном вздохе. От смелости парня? От собственной реакции?
Соберись. Играй роль. Готовясь весело парировать, Сера повернулась к мужчине, и слова застряли в горле. Сера уставилась на лицо невероятной красоты. Рот искривлен в ухмылке, усталые серые глаза пристально смотрят на нее. Издалека незнакомец выглядел привлекательно. Но вблизи… поразил ее. Сильно. Сделав от него шаг, девушка напомнила себе, что должна сохранять невозмутимость.
— Мне трудно улыбаться, когда на меня неотрывно пялятся.
— Значит, скорее всего, тебе редко приходится улыбаться, потому что ты − чертовски невероятное зрелище.
Сексуальное напряжение, разлившееся по жилам, стало для девушки шоком. Ей никогда не нравился Бруклинский акцент, но в его устах он звучал иначе. Может, его искренность так подействовала на нее. Будто он сказал именно то, что у него в голове. Вкупе с той настойчивостью, с которой он наблюдал за ней, это возымело мощный эффект. Этот мужчина — первый, к кому она почувствовала влечение впервые за долгое время. Но она под прикрытием. Нужно отделаться от него. Сере захотелось чмокнуть бармена, когда тот, наконец, появился с пивом.
— Извини, я должна работать. Мои клиенты ждут, когда я их обслужу.
— Да? — Незнакомец в один длинный глоток допил виски. — Тогда я тоже.
— Ты не в моей секции.
Зря она это сказала. Мужчина встал и целенаправленно пошел в сторону столиков, где сидели гости, ожидающие своих напитков. Он плюхнулся на первый попавшийся стул, достаточно близко к мужчинам, которым она должна принести пиво. Мда. Теперь он в ее секции. Сера повернулась к бармену, попросить обновить напиток грубияна, но ее уже ждал наполненный бокал.
Со вздохом поставив четыре напитка на поднос, она отнесла пиво троим приятелям. Один из них прокомментировал:
— Что-то слишком долго. Нужно сказать, чтобы Хоган отшлепал твою аппетитную попку.
Позади послышался такой громкий скрип ножек стула по полу, что девушка подпрыгнула. Троица замерла, глядя широкими глазами, как ее новоиспеченный "поклонник" склонился над ними, уперев кулаки в стол.
— Извинился перед ней. Быстро.
Один из компании встал, подняв руки в примирительном жесте.
— Дерьмо, я не знал, что она с тобой. Если бы знал…
— Я сказал извинился. Больше всего меня выбешивает повторять дважды.
Послышался хор извинений, но все, что могла сделать Сера — кивнуть. Кто он? Эти люди смотрели на него с откровенным страхом, будто их жизни на волоске. Распрямившись, незнакомец прошагал к своему столику и невозмутимо сел. В клубе повисла тишина, но, видимо, его это не волновало. Не зная, что делать, Серафина поставила перед ним бокал виски. Когда она собиралась уйти, его рука проворно схватила ее запястье.
— Теперь я могу получить свою улыбку?
— Если нет, что тогда? — Строго поинтересовалась она. — Выпытаешь ее у меня?
Большой палец начал массировать ладонь.
— Осторожней, божья коровка, показываешь свои пятнышки.
Что это вообще значит? Она резко освободилась.
— Может я храню улыбку только для своего парня?