В палаццо творилось черт знает что. По отрывочным сведеньям, которые мне удалось выпытать у узнавшего меня, несмотря на бармицу наемника Катерины, все Сфорца, кроме женщин, были вырезаны. В самом прямом смысле этого слова. Сама же сеньора направилась бравым маршем прямиком на заседание коммуны. Как же я ненавижу коммуны, кто бы знал. Похоже, я жизнь здесь положу, чтобы избавиться от этого института, положившего конец Римской империи, после которого она сократилась до пределов своего полуострова, разделенного на множество мелких образований, постоянно враждующих друг с другом.
Возле дверей, ведущих в зал заседаний стоял еще один наемник Катерины. Как только я подошел, он вскинулся было, но потом его голова опустилась в поклоне.
— Цесаре, я безумно рад вас видеть, — проговорил он, как мне показалось, с некоторым облегчением. Да как они меня узнают? Я раздраженно убрал с лица бармицу.
— Она там? — я кивнул на дверь.
— Да, — просто ответил наемник.
— Что они обсуждают?
— Полагаю, регентство.
— Да что вы говорите, как интересно, — и я толкнул дверь, входя в зал, услышав, что эта безумная говорит сидящим за столом людям. Ее вопрос совпал с моим появлением. — Регентом буду я.
Глава 12
Я смотрела на Ваньку, не понимая, как он вообще здесь оказался. Внезапно накатившее облегчение, сменилось такой яростью, которой я не испытывала никогда в своей жизни, с трудом поняв смысл того, что он произнес только что.
— Что ты сказал? — прошипела я, стараясь взять себя в руки, но это получалось очень плохо, особенно видя, как этот, вроде бы мой друг, одним своим присутствием погасил то оставшееся недовольство, которое все еще блуждало в этом зале среди местной аристократии. Иван зашел в зал, бросив равнодушный взгляд на тело, которое все так же лежало возле входа, перегородив тем самым беспрепятственный проход в помещение, в полнейшей тишине, не прерываемой тем недовольным гулом возмущенных, хоть и приглушенных голосов, который еще полминуты назад действовал мне на нервы.
— Я сказал, что регентом вашего сына, сеньора Сфорца, буду я, — ровным спокойным тоном проговорил он, не сводя с меня глаз.
— А кто вы такой? — догадался спросить, неуверенно поднявшийся со своего место тот пожилой мужик, единственный, кто решился вести со мной нормальную беседу.
— Король Кипра, Иерусалима и Киликийской Армении, Великий князь Московский и Тверской Иван Рюрик, — ответил он, отводя от меня взгляд и поворачиваясь к переглядывающимся мужчинам. — Как вам могли донести, со стороны Генуи в направлении герцогства Миланского идет войско, которое является моим. В любом случае, Милан падет под натиском моих людей, и мне даже не нужно будет призывать на помощь моего союзника — герцога Савойского. Вы же прекрасно осведомлены о том, насколько стали слабы, после пира здесь черной смерти, а Неаполь не успеет прийти к вам на выручку. Вопрос падения Милана заключается только во времени и в количестве жертв, а я, уверяю вас, в следующий раз не буду столь милосердным, как сейчас. Поэтому регентство, которое вы так активно и эмоционально обсуждали до моего прихода, — он сделал небольшую паузу, выразительно посмотрев на тело, лежавшее на полу неподалеку от него, — избавит вас от ненужного кровопролития и прекратит текущее. Чтобы никаких вопросов о законности регентства не возникло в дальнейшем, то вдовствующую сеньору Катерину Риарио Сфорца я возьму в законные жены. В связи с тем, что никто из семьи Сфорца, кто мог бы разрешить данный брак, на текущий момент в Милане не проживает, то данное решение выносится на голосование коммуны, которая, как я понял, уже решила единогласно, что новым герцогом Миланским станет Джироламо делла Ровери Сфорца. — Иван медленно повернулся в мою сторону и прямо посмотрел в глаза. Раньше его взгляд меня успокаивал, а его присутствие приносило спокойствие и ощущение поддержки, от которой хотелось спрятать оружие и пообещать больше так не делать. Сейчас же мне хотелось вырезать всех собравшихся здесь, чтобы просто выпустить тот гнев, который я уже просто не могла сдерживать в себе. Кровь в голове стучала набатом, ибо такого предательства от единственного человека, который был для меня якорем и надеждой в этом мире, я не ожидала. Что он вообще себе позволяет? Кто он такой, чтобы распоряжаться моей жизнью и жизнью моего сына? Его не было со мной в те минуты, когда мне нужна была помощь и поддержка, а сейчас он появился нежданно-негаданно и просто диктует свои условия.