— Так ты же говорил, что она страшная, — тихим голосом произнес я.
— Да! В самом начале она показалась мне страшной. Одни зубы чего стоят!.. Но потом мне стало казаться, что красивее её никого нет. Я был словно околдован ею. Я тосковал по ней, думал только о ней. И Ленка это чувствовала. Она дулась на меня, постоянно устраивала истерики. Лена говорила, что я завёл себе любовницу, что я уплываю в море, делаю крюк, причаливаю к пляжу соседнего отеля, где моя любовница и живет…
— Так у тебя ведь была там любовница, — встрепенулась Юля. — Вероника из Белоруссии.
— Да, было кое-что у нас с ней… Но к тому моменту она благополучно свалила в Минск. Я смеялся над всеми обвинениями Лены. И плевал на все её запреты. Я вам не говорил, что она запретила мне купаться в море?
— Нет, — я качнул головой из стороны в сторону.
— …Но я всё равно входил в воду, как только слышал зов своей русалочки. Она не звала меня только тогда, когда выло волнение на море, когда волны были выше двух метров. Именно тогда я придумал себе новое развлечение. Я крепил один конец бельевой веревки, которую мы зачем-то привезли из Екатеринбурга, к ручке круга, второй конец я привязывал к своей руке…
— Это для того, чтобы круг не потерять? — спросил я.
— Молодец, догадливый! — Димка хлопнул меня по спине. — Я потом всегда так делал, чтобы Рите не приходилось всё время плавать за кругом. А когда были большие волны, отплывал от берега как можно дальше, садился на круг и ждал, когда пойдёт самая большая волна. И вот когда волна меня поднимала и несла к берегу, тогда был полный улёт! Меня крутило и бросало, накрывало сверху водой…
— Ты же мог утонуть, — вздохнула Юля.
— Главное — держаться за ручки круга и не дать волне себя перевернуть. Всё остальное — фигня. Когда тебя несёт волна, когда прёт адреналин — тогда об этом не думаешь. Именно тогда я понял, что чувствуют серфингисты…
— А когда не было волн, чем вы с Ритой занимались? — я потянулся за сигаретами, закурил, отметив, что пачка изрядно похудела, зато в пепельнице перед Димой была гора окурков.
— Мы придумали такую игру: я пытаюсь её погладить под водой, а она уплывает, не даётся. И её и меня эта игра забавляла. Благодаря этой игре я научился надолго задерживать дыханье и вполне сносно плавать. Плюс ко всему, я разучился бояться открытого моря. Я стал чувствовать себя в воде, как дома…
— Как рыба, — подсказала Юля.
— Кстати, о рыбе… — Дмитрий засмеялся. — Рита как-то уплыла, оставив меня под водой одного, но тут же вернулась, держа в зубах трепыхающуюся рыбу. Она протянула эту рыбу мне, представляете? Она хотела, чтобы я съел её.
— Фу, — Юля брезгливо сморщила личико.
— Это тебе «фу», — с невозмутимым видом произнес Дима. — А мне тогда было понятно, что она мне сделала подарок, и мне не хотелось обижать её отказом. Я взял эту рыбу за хвост, осмотрел её. В боках той рыбины были глубокие кровоточащие раны, но она всё равно была полна сил и энергии. Когда Рита отвернулась, я отпустил рыбу, и та быстро уплыла. Рита не стала догонять её, а я просто развёл руками. Дескать, ой, какой я неловкий!