А Ритка свернула за угол дома и легонько побарабанила пальцами в ставню. И вернулась к крыльцу. Томка выпорхнула на него почти сразу же.
— Ох, Ритка! Это ты? А я думала, ребята. Ну да, жду. Андрей обещал с дружком… Это хорошо, что ты пришла. Мать не будет ворчать. Она не любит, когда я одна с парнями. Да и Валерке будет веселее…
Тамарка многозначительно не договорила и потянула Ритку за собой в дом.
Вход в ее комнату был из кухни. Томка бросила матери, мывшей у стола мясорубку:
— Я же тебе говорила: мы будем не одни. Вот Ритка пришла.
Видимо, у них с матерью уже был какой-то разговор.
Когда вошли в ее комнату, Томка разочарованно протянула:
— Ты в форме…
Сама она была в темном сарафане из дорогой шерсти и белоснежной водолазке. Глухой высокий воротник водолазки не шел ей, шея казалась еще короче, а лицо — шире.
— Знаешь, — Томка решительно распахнула дверцу зеркального шкафа, — надень что-нибудь мое из прошлогоднего. Тогда я была поменьше… А то форма как-то… Вот это синенькое… Ничего, что оно летнее, у нас тепло.
Ее легкое синее платье с коротким рукавом все же оказалось широковатым. Пришлось стянуть его поясом из медных бляшек. Еще Томка заколола ей косу на затылке пластмассовой брошкой в виде двух ромашек и подвела к зеркалу, удовлетворенная:
— Вот видишь? А то как пятиклашка…
Из мерцающей глубины зеркала на Ритку смотрела незнакомая тоненькая девчонка, почти девушка. Наверное, от усталостей и голода лицо у нее осунулось и казалось строгим. Особенно глаза. Теперь они были не серыми, а черными и огромными, в пол-лица. А волосы, напротив, посветлели под люстрой, зазолотились.
— Изящная ты, — вздохнула Томка. — Как француженка. И лицо… будто камея… Как ты можешь быть такой строгой? У меня так рот всегда до ушей… Да, а туфли-то у тебя… Знаешь, я тебе свои домашки дам. Ничего, что велики, они меховые, будет незаметно.
Томке, видимо, было очень нужно, чтобы Ритка понравилась ее гостям. И вообще, она очень волновалась. Все подбегала к зеркалу поправить свой темный жесткий начес. Томка обильно побрызгала прическу лаком, и теперь волосы у нее напоминали шапку. Она все припудривала нос. Чтобы не блестел.
Когда в ставню стукнули три раза, Томку будто ветров сдуло из кохмнаты.
Пока ее не было, Ритка огляделась. Томка приложила немало усилий, чтобы превратить свою в общем-то скромную девичью светелку в уютную гостиную. Диван, на котором она спала, застелила вместо обычного покрывала клетчатым пледом. Придвинула к нему письменный стол и накрыла его яркой скатертью, вокруг расставила стулья. На стол водрузила вазу, а в ней красиво уложила несколько яблок и синюю гроздь винограда. Приволокла из комнаты матери высокий цветок с нежной ажурной листвой и установила его возле пианино.
Осмотревшись, Ритка отщипнула несколько виноградин, они приятно освежили пересохший рот.
Она не была у Томки с тех пор, как перебрались на новую квартиру. Это значит, больше месяца. И теперь не знала, кто это такие — Андрей и Валерка? Такого еще не бывало, чтобы Томка не оповестила ее о своих новых знакомствах. И вот, не успела…
Потом, позднее, когда Ритка возвращалась пустым, выстывшим трамваем через ночной город домой, вечер у Томки вспоминался, словно кадры только что просмотренной кинокартины. И одну из ролей в этом кино играла она, Ритка. Не похожая на себя в Томкином синеньком платье, веселая, находчивая и… красивая.
Да, да; красивая! Она несколько раз отмечала это про себя, поймав свое отражение в зеркале шкафа. Наверное, потому, что синее Томкино платье так шло ей. Или потому, что там, в Томкиной комнате, такой уютной и теплой, она сумела забыть обо всем? Или потому, что пришли эти… Андрей и Валерка!
Ей уже доводилось проводить вечера в обществе мальчишек. Это были, главным образом, дни рождения у кого-нибудь из одноклассников, елки. Но там были совсем другие мальчишки, из своей школы, со своей улицы. А эти незнакомые и уже совсем взрослые.
Томка предназначила ей в кавалеры Валерку: он узкоплечий, долговязый. Светлые волосы до самого воротника модной черной вельветки. И ресницы у Валерки белесые, а глаза совсем бесцветные, какие-то пустоватые. Рот девчоночий, влажные яркие губы алеют на белой веснушчатой коже. На шнурке через плечо электрогитара, черно-белая, должно быть, дорогая.
Ростом они с приятелем были одинаковые, но Андрей казался выше: более широк в кости, в плечах. Крупная темноволосая голова на крепкой шее, черты лица резковатые, подбородок квадратный.
Андрей пожал Риткину ладошку и прямо, словно бы даже в упор вгляделся в лицо черными, с горячим блеском глазами.