— Это ваша квартира?
— Моя? — Аида расхохоталась, показывая длинные, очень белые и ровные зубы. — Моя! Ох-хо-хо-хо!
Андрей недовольно повел на нее темной густой бровью. И тут, как всегда, вмешался Валерка:
— Это квартира моей двоюродной бабушки. Как двоюродной? Ну, эта бабушка сестра моей мамы. Вот именно…
Тут уж расхохоталась и Ритка: так искренне это получилось у Валерки. Повеселел и стал прежним, предупредительным и ласковым, и Андрей. Все подсовывал Ритке конфеты, хотя Ритке их и не хотелось. Они были несвежие, твердые и пахли пылью.
Потом Андреи вынул откуда-то колоду карт. Сдвинули недоеденное на край стола. Сделать это было нетрудно: посуды почти не было. И сыр, и колбаса, и хлеб были разложены на бумаге, только отварную картошку поставили в миске.
Всех очень удивило, что Ритка не имеет даже никакого представления о том, как играют в карты. То есть, она это, конечно, не раз видела, но сама никогда не брала карты в руки. Оживленно загалдели и решили научить ее играть в подкидного.
Вначале Ритке показалось интересно, тем более что Андрей объяснял очень терпеливо, но поняла она довольно быстро, и тогда интерес сразу пропал. Неужели можно сидеть за картами часами?
Когда она в третий раз спросила у Андрея, который час, он поднялся.
— Пора и по домам. Рите добираться далеко.
— А мне неохота, — заявила вдруг Аида. Ее неяркое продолговатое лицо с довольно приятными конопатинками на переносице почему-то не разгорелось, а еще больше побледнело от духоты, краска на губах расползлась. — Тащиться по морозу! Постель тут есть, — она ткнула кулаком в матрац под собой. — А вы ступайте по домам к…
Тут Андрея взорвало, даже побелел от бешенства.
— Ну, ты! Попридержи язык. — Он подал Ритке пальто, подождал, пока она застегнется.
Валерка тоже уже натянул куртку и нерешительно взялся за гитару.
— Оставить ее здесь, что ли?
— Не знаю, чего ты с ней таскаешься! — отозвался Андрей и показал кивком головы в сторону Аиды: она демонстративно растянулась на кушетке, высоко показывая круглые коленки. — Мы пошли, поздно уже. Уговори эту дурочку… Ключ положишь на место.
Валерка вяло согласился, кивком.
На воздухе у Ритки сразу перестала болеть голова. Когда вышли за ворота, спросила:
— А если он ее не уговорит? Она же пьяная.
— Ну, если он ее не уговорит, так она это сделает, — как-то двусмысленно усмехнулся Андрей и торопливо добавил:
— Наша это, из нашего цеха. Говорил Валерке: «Чего ты ее тащишь?» У него же девушка есть. В техникуме учится. В вечернем. У нее как раз сегодня занятия. Ну Валерка и пригласил эту, для компании. Не понравилась тебе?
— Нет, ничего, — Ритка наступила в темноте на что-то, кажется, на камень и чуть не упала.
Андрей поддержал ее за плечи да так и не выпустил. Продолжал:
— Мне и самому не очень-то по душе эта конура, карты. То ли дело летом! Вот, подожди, потеплеет… У одного моего корешка «Волга» своя. Он уж нас покатает! Купаться можно будет на пляж сходить. Да что говорить! Лето есть лето.
— И сейчас можно, — Ритка представила себе нарисованную Андреем картину и осмелела, — сейчас, говорю, на лыжах можно. Такой снег! И еще куда-нибудь. В театр, например.
— Да, в театр! — Андрей оживился. — У нас коллективный выход намечается. Какой-то ансамбль приезжает. Молодежный. Ну, и у нас билеты заказали. Завтра же выясню… Сходим, если удастся.
В театре Ритка была два раза. С классом. Тогда многие пришли в формах. А что она наденет теперь? Опять просить у Кати кофточку? Ну, нет!
А Андрей продолжал:
— Так вот и придется пока коротать время: в театрах, в кино. Получу зарплату, в ресторан сходим. Дорого. Ну, что гы, девочка! — от этих слов и нежности, с какой Андреи произнес их, у Ритки к горлу подкатил клубок. Еще никто никогда не говорил с ней так. Ткнулась лицом ему в грудь. Андрей бережно обнял за плечи. — Разве мне для тебя чего-нибудь жалко? Лишь бы тебе было хорошо… Мне нравится, понимаешь, доставляет удовольствие дарить тебе радость.
Ритка прошептала про себя эти слова, чтобы не забыть. Андрею нравится дарить ей радость. Дарить…
В трамвае па этот раз почему-то оказалось очень многолюдно. Откуда-то возвращалась целая компания уже немолодых мужчин и женщин, они были навеселе: громко переговаривались, хохотали, пытались даже напевать. Андрей прижал Ритку к себе, так и проехали молча до самого ее дома. В подъезде он опять заторопился, а Ритке, как никогда, не хотелось отпускать его. Хотелось снова и снова слышать от него те слова. Положила даже руки ему на плечи. Андрей снял их, поцеловал ту и другую, прижался к ним лицом и тут же исчез за дверью.