Подруги моментально замолчали. Ссориться с Ангелиной Иннокентьевной себе дороже, тем более не хотелось получать первую единицу в новом учебном году.
Остаток урока Таня ловила на себе взгляды большей половины класса. По кабинету то и дело ходили записки. Прочитав, её одноклассники оборачивались на Таню, начинали перешёптываться.
– Манька, на меня все так смотрят, – тихо сказала она.
– Завидуют.
– Мне как-то не по себе от такого внимания.
– Просто тебя ещё никто не видел в макияже, вот все и любуются.
– Дай-то бог, – закрались нехорошие предчувствия в Танину душу.
На перемене оказалось, что никто не завидует, а все просто насмехаются над ней. «Элита» первая подошла к подругам.
– Батюшки святы, никак, наша Таня накрасилась? – язвительно спросила Юля.
– И макияж что надо, – фыркнула Полина.
– Таким пользовались в середине прошлого столетья, – презрительно посмотрела на Таню Марина, – и где только такой откопала?
– Девки, вы только гляньте, как она накрасила глаза, ресницы склеились! Слепые и те лучше накрасятся, – усмехнулась Полина.
– Так она для слепых и старалась! – громко рассмеялся Петька, стараясь тем самым привлечь внимание красавиц.
– И цвет помады не подходит к платьишку, – брезгливо смотрела на платье Марина, – на каком рынке нашла подобную безвкусицу?
– А помада? – не унималась Полина. – Подобную видела у своей бабки на тумбочке, раритет.
Одноклассники окружили Таню, и все уже в голос смеялись.
– Не позорилась бы, если не умеешь нормально краситься и одеваться, – выдала своё резкое слово Валя.
– Девки, да как вы не понимаете, наша Танечка втюрилась по уши в Пашку, для этого и накрасилась, чтобы произвести на него впечатление, – раскусила Юля все Танины планы.
– Фи, ни один уважающий себя парень не обратит внимания на ЭТО, – грубо заявила Валя.
– Только слепой! – поддакнул Петька, громко смеясь.
– Слепой и то десять раз подумает, прежде чем подходить, – не согласилась Марина.
– Ты думала, что, накрасившись, из гадкого утёнка превратишься в белого лебедя? – звонко рассмеялась в лицо Тани Полина.
– Ни одна косметика в мире не поможет чучелу превратиться в принцессу, – сказала Марина.
От обидных слов Таня разрыдалась. А «элита» всё продолжала и продолжала издеваться над ней. Остальные, кроме Маши, громко смеялись. Маша сидела красная от злобы, а кулаки сами по себе сжимались. Таня заметила, как Паша, держась за живот, веселится. От этого стало ещё больнее. Слёзы с новой силой покатились по щекам.
– Не реви, а то тушь потечёт и Пашка тогда точно не обратит на тебя внимания, – издевалась Юля.
– Наоборот, так она приобретёт свой естественный облик! – смеялась Полина.
– Паша, не стесняйся! Для тебя стараются, а ты даже не обращаешь внимания, – Юля с упрёком посмотрела на красивого мальчика. – Это не по-мужски, – иронично покачала пальцем девочка.
– Отсюда лучше видно, – хохотал покоритель девичьих сердец.
Таня вырвалась из круга обступивших её одноклассников и побежала прочь из класса. Перед выходом из кабинета она заметила, что один только Дима сидит на своём месте и с грустью смотрит на неё. Машка подскочила и побежала за подругой.
– Куда ты? Паша уже готов поцеловать тебя! – кричала вслед радостная Юля.
Глава 5. Дельный совет
Таня стояла возле раковины и смывала наложенный с такой любовью и надеждой макияж. Все мечты, что Паша влюбится при виде её нового образа, разлетелись в пух и прах. Осталась только сильная боль и отчаяние. Маша осторожно положила руку на Танино плечо.
– Подруга, не обращай внимания, этим змеям только бы языком почесать и обидеть человека.
– Нет, они правы, я на самом деле чучело огородное.
– Неправда, ты красивая.
– Кого мы обманываем? Сама видела, как все смеялись. Куда мне до той же Полины.
– Да если смыть с этих мымр штукатурку, они будут гораздо хуже выглядеть, – разозлилась Маша. – Зря смыла косметику, тебе правда шло.
– И ты туда же? Хватит надо мной издеваться! – в голос разрыдалась Таня.
– Поплачь, легче станет.
Маша обняла подругу. Таня, не переставая рыдать, крепко сжимала Машину руку. Резкая боль при одном только воспоминании, что Паша смеялся над ней, охватывала всё тело и не хотела отпускать.
– Успокойся, – принялась утешать Маша. – Завтра тебя так накрасим, что вся «элита» будет валяться от зависти.
– Нет, я больше никогда в жизни не накрашусь! Они снова будут все надо мной смеяться.