Николай бережно развел стройные ноги и припал к влажному лону. Жар. Терпкий солоноватый вкус. Ее вкус. Он с жадностью принялся пить ее.
Тонкими прохладными пальцами она сжимала его голову, то вдавливая его между ног, то оттягивая его за волосы и снова со стоном прижимая к себе. Он лизал и сосал, водил вокруг разбухшего клитора и погружал разгоряченный язык в мокрую упругую расщелину. Одной рукой он с жадностью гладил плоский живот, ощущая его бархатистую поверхность, другой скользнул между ног девушки, погружая пальцы во влажную и теплую глубину. Риточка издала глубокий утробный рык, от которого похолодело внутри.
Он боялся остановиться, боялся, что это безумие кончится… Но оно не кончалось. Риточка не стонала, она кричала. Хрипло. Страстно. Громко. Не пытаясь сдерживаться.
Пальцы девушки еще крепче вцепились в его волосы и теперь полностью управляли силой и глубиной проникновения его языка. Еще мгновение — и её руки с силой прижали голову Николая к пульсирующему лону. Оглушительный крик сотряс застывший вокруг воздух. Николай ощутил языком мощные спазмы. Он продолжал ласкать ее, посасывая и облизывая пульсирующую плоть. Ни боль от раздирающих его плечи ногтей, ни звонок мобильного телефона, надрывающегося в кармане, не могли остановить его. Он пил ее, впитывая этот вкус, этот запах. И остановился лишь тогда, когда стройная ножка с силой оттолкнула его от стола.
Он упал на кожаное кресло. И вдруг почувствовал такую пустоту и безысходность, словно у него отобрали самое дорогое. Нет! Схватить ее, сжать в объятиях, не отпускать! Никогда!
Хрящев оставался сидеть на месте, не смея пошелохнуться.
Обнаженная Риточка присела на край стола. Она подперла коленкой подбородок, а вторую ногу спустила вниз. Открывшаяся картина — алая влажная полоска — заставила Хрящева тихо заскулить и потянуться вперед. Белая ножка оторвалась от пола и уперлась ему в грудь.
- Ты уже получил свой десерт, теперь моя очередь, — девушка хищно облизнулась.
Она легко спрыгнула со стола, медленно обошла вокруг кресла и встала сзади. Холодные руки обхватили его шею, а горячий поцелуй обжег кожу в том месте, где пульсировала венка. Хрящев со стоном закрыл глаза, полностью теряя контроль над своими чувствами и телом.
Часть 3. Любовь
Пансионат был за городом. Почти час на машине. Уголок тишины, покоя и круглосуточного внимания высококвалифицированного медперсонала. Маргарита всей грудью вдохнула прохладный воздух и медленно пошла по парковой дорожке.
Анна… Она бежала ей навстречу. Белокурая, светлая. Красивая. Даже сейчас, похудевшая, с серыми тенями под глазами, эта девушка была прекрасна. Маргарита ускорила шаг — и уже через секунду оказалась в объятьях, закопалась в пышные волосы, вдыхая такой любимый запах, перемешанный с чем-то чужим, медицинским. Сердце больно сжалось.
Словно почувствовав это, Анна подняла голову, заглянула в глаза и легонько коснулась губами губ. И не зажалась, не отстранилась, не съежилась, словно загнанный зверь.
Маргарита облегченно вздохнула. Не зря эскулапы едят свой хлеб. Стоило это удовольствие — ого! Не палата в загородном пансионате, а целый люкс в пятизвездке на Мальдивах.
— Виталий Васильевич сказал, что я уже практически в порядке… Еще несколько дней понаблюдает — и можно домой.
— Это же здорово!
Маргарита вспомнила, какой привезла ее сюда две недели назад — измученную бессонницей и кошмарами, пустую, словно поломанная игрушка.
— А еще, — голос Анны стал тихим, — сегодня в новостях передавали… Этого гада… Ну который меня… — она перешла на шепот, — нашли мертвым. В кабинете.
Маргарита нахмурилась. А вот новости пациентам смотреть ни к чему. Виталия Васильевича ждет неприятный разговор. Совсем они тут мышей не ловят.
— Забудь. Это всё в прошлом.
Анна еще тише проговорила:
— Представляешь, говорят, в нем почти не осталось крови.
Маргарита улыбнулась:
— Какой только ерунды не придумают, чтобы рейтинги поднять.
Через несколько дней Анна вернется. Разумеется, не в свою комнату в общежитии, а в их теперь общий дом. Маргарита ехала в машине и мысленно составляла список дел: подготовить комнату, купить холодильник и нанять домработницу. Должна же Анна что-то есть! Да и небольшой косметический ремонт не помешает — черные стены людям не нравятся.
Вчерашний день выветрился, прошел, забылся. Оставил лишь приятное сытое ощущение хорошо выполненной работы. Похоть и кровь — отличный коктейль. А если добавить щепотку справедливости…