— Так. Так. Так. — Подняла глаза вверх, встречаясь с его. Он тут же отвернулся он нее, начав рассматривать дальнюю стену. Грин показалось, что она увидела блеск слез в его глазах, но не была уверена из-за слабого освещения.
Внезапно ее наполнила жалость. Она знала, как это трудно было для него. Сев на кровать рядом с ним, она нежно прикоснулась к его щеке, поворачивая его голову обратно.
— Джорлан, ты не должен… Кто сделал это с тобой? — ее палец обвел синяк на его скуле, который единственный портил его изумительное лицо. — Я немедленно вышвырну их из дома!
— Не важно. — Густые ресницы еще раз скрыли его эмоции от нее.
— Важно для меня. — Ее нежные губы аккуратно прикоснулись к цветастому участку.
Джорлан закрыл глаза. Такое прикосновение всегда ощущалось им как волшебство! Почему? — Грин, не…
— Не что? — Ее губы двинулись по прекрасному лицу, черточка за черточкой, смакуя крошечными глоточками каждую выступающую линию.
Сердце Джорлана начало быстро колотиться, дыхание заметно ускорилось. — Нет, прошептал он.
— Да, — прошептала она в ответ, позволяя своему рту накрыть его губы, медленно, соблазняющее.
Она нежно пощипывала его нижнюю губу, после чего резко всосала ее.
Перед лобовой атакой он мог бы устоять, Перед неторопливым обольщением — нет.
Она мучила его, дразня ртом. Дотрагиваясь раз за разом. Крошечное касание кончиком языка к его верхней губе. Несмелое очерчивание контуров его рта.
Он пытался игнорировать ее ласки. Но не мог. Несмотря на его враждебное отношение относительно согласия принять имя-дающую, он все еще желал ее. Сейчас он противоречил сам себе.
Когда ее рот играл с его, ее губы дразнили его, заставляя отвечать.
— Поцелуй меня так, как я учила тебя, мой шторм.
Что он и сделал.
Не осознавая, его губы отвечали ей. Разыскивая ее, Следуя за ними.
Ожили каждый нерв, каждая вена и пульс в его теле. Чувства, смутные ощущения вздымались сквозь его тело. Их сила ошеломила его. Она целовала его и раньше, и это было невероятно, но не так, как сейчас.
Как будто бы все его тело знало, что нужно стремиться к все большему, и большему, и большему. Как я могу бороться с этим?
— Ты и не можешь, — ответила ему Грин. Он даже не понял, что произнес это вслух.
— Ты не знаешь этого. — Его голос уже был грубым от желания.
— Знаю. — Ее язык вошел в его рот, глубоко скользнув в жаркое, влажное пространство. Из горла у него низкий звук — полу-рык, полу-стон.
— Как… откуда ты знаешь? — бессознательно он целовал ее в ответ, его рот приник к ее, жарко и глубоко.
— Я расскажу тебе позднее, — хрипло пробормотала она и двинулась вниз, к сильной колонне его шеи.
Он вздрогнул, когда она добралась до кожи там, прихватывая зубами небольшие участки, позволяя ему ощутить легкую боль от мягких укусов до того, как скользнуть открытым ртом ниже.
— Merde!
— Не ругайся на древнем семейном наречии, — поддразнила она, внезапно ущипнув его за ключицу.
Джорлан слегка приподнял голов и уставился на Грин.
— Это и близко не относится к ругательствам. Я могу продемонстрировать тебе ругательство, если ты… Милосердная Кибелла! — Ее язычок рисовал долгие, медленные круги туда и обратно посередине его груди, пролагая свой путь вниз по плоскости живота.
Его дыхание достигло предела.
Грин специально спускалась волнообразно, более того, позволяя его члену тереться о покрытую пушком кожу ее живота. Звук, нечто среднее между смертью и экстазом, вырвался из его губ.
Он стал каменно-твердым до переполнения и большим. Ее дыхание горячими провоцирующими толчками раздавалось очень близко к его бархатистой коже. Ее рот почти касался его. Почти.
— Что ты делаешь, Грин? — он часто и неровно дышал.
— Делаю тебя своим, Джорлан. — После этого, ее сладкий ротик поглотил его, полностью. Влажный, жаркий, скользящий. Самая невероятная вещь, которую он когда-либо ощущал. Пока что. Она низко застонала, заставляя полученную вибрацию скользить вдоль его стержня.
Джорлан выгнулся на кровати, натягивая ремни, в полный голос умоляя ее, немедленно освободить его из пут. И мужчина может кричать.
Грин никогда в жизни не слышала такой творческо-обличительной речи.
Конечно же, она проигнорировала его, продолжая доставлять ему удовольствие.
— Ты знаешь, как ты хорош на вкус, Джорлан? — ее язычок лизнул его до того, как рот скользнул по всей длине вниз.
— Грин, пожалуйста! — он стиснул зубы, уверенный, что умрет от этой пытки Тамринов.