– И какой вывод вы делаете из всего этого?
Рилитар покачал головой:
– Не могу представить, что бы это значило. Не слишком-то я хороший сыщик, верно?
– Не хуже, чем я, – утешил Тэган.
– Послушайте, – сказал Рилитар, – я понимаю, почему вы хотели действовать тайно, но теперь, когда мы оба уверены, что существует предатель и что он собирается убивать и дальше, мы должны предупредить остальных магов.
– Мне это не слишком нравится, но вы правы.
– Мы можем скрыть, что вы пытаетесь разыскать убийцу.
– Нет. Абисс с ним, делайте из меня мишень. Может, напав на меня, убийца себя выдаст.
– Я думаю, вы все-таки самоуверенны именно настолько, насколько кажетесь, – заметил Рилитар. Он пересек комнату, открыл изукрашенный витиеватой резьбой кленовый шкаф, достал длинный, прямой, довольно тонкий меч и подал авариэлю. – Тогда возьмите это. Мы не можем допустить, чтобы вы тратили время на заклинание оружия всякий раз, когда какой-нибудь злобный дух накинется на вас.
Тэган стиснул обтянутую акульей кожей рукоять, потянул меч из отделанных серебром зеленых кожаных ножен, встал в оборонительную стойку и сделал несколько пробных выпадов и замахов. Ромбовидное в сечении, сверкающее лезвие было легким и великолепно сбалансированным, с острым как игла кончиком. С этим мечом в руках он чувствовал себя чуть-чуть сильнее, капельку быстрее, даже немножко смелее – явное проявление мощной магии, напитавшей сталь.
В сущности, это был лучший меч из всех когда-либо попадавших в его руки, достаточно острый и прочный, чтобы пробить кольчугу или драконью чешую, но послушный, точный и быстрый, будто рапиры, которые он с сожалением оставил в Импилтуре.
– Не уверен, что могу принять такой королевский подарок, – сказал авариэль.
– Прошу вас, – возразил Рилитар. – Я не воин, так что мне от него никакого проку. Это эльфийский клинок, я наложил на него чары, когда Огненные Пальцы в первый раз привлек меня к изготовлению снаряжения для охотников Дорна Грейбрука, но по той или иной причине ни один из них не захотел его взять.
– Ну что ж. – Тэган протянул руку. – Благослови вас Огненноволосая Богиня.
– Что нам делать дальше? – спросил Рилитар.
– Созвать всех, объявить, что среди вас, магов, есть изменник, понаблюдать, не выдаст ли этот негодяй себя чем-нибудь, – хотя я не верю, что нам так повезет, – и быть начеку.
Глава 5
Дорну казалось, будто его глаза были затянуты пеленой. Пелены не было. Дело было в другом. Просто все цвета изменились, стали приглушенными или вообще полностью истаяли до разных оттенков серого. И все же – спасибо заклинанию, наложенному на него Карой, – он мог отчетливо видеть в темноте.
Пользуясь гарпуном как посохом, Рэрун шагал во главе процессии. Его белая борода и длинные волосы, как и лунного оттенка локоны Кары, казалось, ярко светятся во тьме.
Рэрун долго и трудно отыскивал путь, которым мертвый монах шел от выхода из тайного туннеля. Бедняга проковылял немало до того, как сгорел заживо. Но все же, отдохнув и подлечив разными целительными снадобьями ожоги, нанесенные цветными драконами, друзья направлялись теперь к потайному ходу.
Последний поворот – и перед ними открылся вход в порядочного размера пещеру. Сталактиты кинжалами свисали со сводчатого потолка, а из неровного пола им навстречу выступали глыбы известняка. В холодном воздухе невыносимо мерзко пахло гуано – свидетельство того, что где-то рядом обитает колония летучих мышей. И в самом деле, Дорну показалось, что он услышал хлопанье крыльев одной-двух из них.
– Проклятие! – раздосадовано воскликнул Рэрун.
Дорн не привык видеть своего обычно спокойного друга таким встревоженным. Полуголем шел в арьергарде, но теперь, забеспокоившись, протиснулся боком мимо Кары и Шатулио – их длинные гибкие тела занимали почти всю ширину туннеля – и подошел к другу.
– В чем дело? – спросил Дорн.
Рэрун ткнул коротким пальцем в сторону трех ходов, открывающихся в стенах пещеры.
– В этом, этом и этом.
– А что с ними не так? – поинтересовался его друг.
– Который путь верный? – вопросом на вопрос ответил Рэрун. – Я надеялся, что нам не придется решать таких задачек, хотя на самом деле боялся этого. Мы в милях от монастыря. Монахи не могли прорыть один прямой туннель такой длины. Им оставалось только отыскать путь в похожих на соты пещерах. К несчастью, такие места всегда оказываются лабиринтами.
– Может быть, – предположил Шатулио, – монахи сделали какие-нибудь пометки, чтобы отыскивать дорогу.
– Нет, – возразил Дорн, – если хотели, чтобы их тропа осталась тайной. В пещерах обитает множество умных и враждебных существ. Но, Рэрун, я все-таки не понимаю, в чем тут проблема. Почему ты не можешь просто выбрать правильный путь?
– Потому что я не тот гном, – ответил Рэрун. – Я единственный представитель арктической разновидности гномов, которого вы все вообще видели когда-либо в жизни. Так что ты, верно, забыл, что я рос не под землей.
– И все равно ты лучший следопыт и охотник из всех, кого я видел, – сказал Дорн.
– Как любой разведчик, я хорош в той местности, которую знаю. Для меня это значит – под открытым небом. Под землей я всего лишь новичок.
– А я-то думал, что это я шутник, – рассмеялся Шатулио.
– Я все равно в это не верю, – заявила Кара.
– Я тоже, – поддержал ее Дорн, – а кому, как не мне, судить о твоих способностях? Ты сможешь сделать это.
Рот Рэруна, полускрытый густыми усами, скривился в безрадостной усмешке.