– Работай, – прорычал Ягот. – Найди что-нибудь полезное, и я дам тебе еду и воду.
– Я уже выяснил, что Саммастер узнал здесь, и рассказал обо всем тебе, – вздохнул Павел.
– Это бесполезно.
– Я с самого начала объяснял, что кусочки этой головоломки рассеяны по всему Фаэруну. Мы и не надеялись отыскать здесь все решение загадки – только его часть. Но если ты позволишь мне доставить это в Фентию…
– Ты выгадаешь, а я останусь ни с чем.
Лицо Павела напряглось от боли, наверное, из-за раны с присохшей коркой и багровым кровоподтеком на лбу.
– Не выгадает никто, точнее, выиграет весь мир. Остановить бешенство – это на благо всем, и ограм тоже.
– Даже если ты говоришь правду… – проворчал Ягот, – все равно это не слишком хорошая идея.
– Спасти весь Фаэрун от разорения и тирании – не слишком хорошая идея? Абсурд.
– Когда-то Фар был могучим королевством. Мне предначертано судьбой возродить его и править, как это сделал великий Ворбикс. Вапрак подал мне знаки. Он привел меня в место силы и дал мне орудия – тебя и твоего ныне мертвого дружка хафлинга, – чтобы отыскать и понять знание, оставленное здесь древними. Теперь ты будешь читать каждую табличку, каждый пергамент. Читать, пока кровь не начнет сочиться из глаз. Читать, пока не научишь меня, как подчинить себе драконов, или не предложишь другого способа завоевать трон.
– А если здесь нет ничего такого?
– Есть.
– Просто предположим, что нет. В конце, если я сделаю все, что смогу, отпустишь ли ты меня, чтобы я вернулся в Фентию и помог положить конец бешенству?
– Нет. Если я не смогу получить то, что хочу, так пусть весь мир утонет в крови и обратится в прах. Мне-то что? – Ягот хитро взглянул на жреца. – Но если ты поможешь мне, то обретешь свободу.
Вряд ли Павел поверил ему, но, возможно, человек захочет поверить. Ягот знал по опыту, что пленники, которые страдают и приходят в отчаяние, порой готовы цепляться за любую надежду, неважно, насколько она нелепа. В любом случае, ничего плохого не случится, если поощрять жреца солнца к работе с помощью любых пришедших на ум хитростей.
– Ты уже правишь своим племенем, – сказал Павел. – Если хочешь, чтобы у тебя остались хотя бы эти подданные, отпусти меня сейчас, пока не налетел очередной дракон и не устроил кровавую бойню.
Ягот насупился, поднял стопку табличек, и с грохотом вывалил их на стол перед человеком.
– Читай, – велел огр. – Читай или подыхай от жажды и голода. Ищи упоминания о синем драконе.
– Здесь их нет. Я понимаю, синий дракон показался тебе предзнаменованием, но это был просто еще один змей, забравшийся далеко от привычных мест под влиянием бешенства.
Ягот ударил Павела тыльной стороной ладони. Человек слетел со стула. Поскольку шаман привязал его к сиденью, сыромятный ремень дернул жреца за ногу, и он с маху ударился об пол.
Встревоженный, огр наклонился, чтобы взглянуть на пленника. Он не собирался бить Павела. Ягот просто устал слушать, как человек спорит, и терпение его, наконец, иссякло. Но если он убил негодяя…
Павел застонал и перекатился на бок. Ягот облегченно вздохнул.
Отполированный резной амулет парил над центром пентаграммы, нарисованной на полу мелом, а вокруг нее расхаживал Рилитар, вглядываясь, бормоча что-то себе под нос и время от времени делая замысловатые таинственные пассы. После каждого его жеста в воздухе ненадолго повисал разноцветный световой узор, очень напоминающий карту.
Тэган внимательно смотрел, напряженно ожидая, что скажет Рилитар. Авариэль некоторое время носил этот амулет под одеждой. По словам эльфа-мага выходило, что талисман чем-то сродни магическому зеркалу, способному улавливать и удерживать отражение первого демона или же духа, который к нему приблизится. За тем лишь исключением, что амулет воспроизводил не реальный образ, а скорее то, что касалось внутренней природы существа. Или что-то вроде того.
Дживекс, радужная чешуя которого была обожжена и повреждена в паре мест, примостился на столе, среди ступок, пестиков, перегонных кубов, банок с порошками, металлических опилок, шляпок грибов и засушенных листьев. Сначала он наблюдал за работой Рилитара с большим интересом. Возможно, ему просто нравились разноцветные огни. Но получасом позже его змеиный хвост уже безостановочно бил по столу, с каждым взмахом грозя смести на пол какую-нибудь стеклянную или фаянсовую посуду.
Наконец, Рилитар выхватил амулет из воздуха, нараспев произнес заклинание и разбил границу пентакля носком башмака. По хмурому виду мага Тэган понял, что ничего хорошего тот не скажет.
– Ничего? – спросил авариэль.
– Ну, – проворчал Рилитар, – я бы не сказал, что совсем ничего. Однако того, на что я рассчитывал, мы не получили. Обычно, если маг постоянно использует в качестве агента вызванного им хазми, демон должен нести на себе… назовем это, скажем, его тайным знаком. Но если он здесь и был, заклинание не смогло выявить его.
– И что это значит? – поинтересовался Дживекс.
Рилитар пожал плечами:
– Не знаю. Наверное, хозяин хазми стер свою подпись. Я не знаю заклинания, позволяющего делать это, но, возможно, ему оно известно.
– Голова пухнет от всей этой неопределенности, – криво улыбнулся Тэган. – Куда приятнее заниматься фехтованием. Там один думает лишь о том, каким из немногих способов лучше проткнуть или зарезать другого, а тот, в свою очередь, – каким из немногих приемов от этого защититься.