— В Теннари. — промямлил Ильдар.
— А она тут что делает? Тоже в Теннари? — язвительно спросил он.
— Я л-линию держала. — пробормотала я. Некромант моментально затих, вслушиваясь в мой шепот, будто я говорила что-то смертельно важное. — Я замерзла.
Все. — поняла я. Больше не могу. Близость такого халявного источника тепла одуряла.
Вцепиться в края его черного плаща, опять все черное, хотя да, это же колдовать помогает. Вцепиться в его пояс, стать ближе, и тепло, тепло, тепло. Чужое тепло, теперь разливающееся по моим венам. Чужая жизнь, становящаяся моей. Некромант был раскаленным, как засунутый в огонь кусок металла, по крайне мере, мне так казалось. Если бы меня спрашивали, какой самый счастливый испытанной мной момент, я бы сказала, этот. Как второе рождение. Веофелию просто не повезло, он попался мне первым. Дал бы мне дойти до Ильдара, я бы вцепилась в него.
Он даже не пытаясь вырваться. Милосердный тип, хотя я была уверена, что некроманты чужие прикосновения не переносят. Впрочем, я Веофелия вечно лапаю. Привык наверно уже. Обними его какая-нибудь красивая полуэльфийка, о которой мечтает все мужское население не только этого королевства, но и соседней империи, как тогда в гостинице, он бы ей уже проповедь прочитал, что он слишком высоконравственный для этого.
— Ты ледяная.
Я кивнула. Он даже придержал меня за плечи, запахнул полы плаща, и я очутилась в коконе тепла, отрезанном от всего окружающего мира. Хорошо… какие мелочи, какая разница, кто и кого грохнул, что совсем рядом бродят страшные непонятные твари, что гроза бушует все сильней, когда сейчас так тепло. По сравнению с этим все остальное, просто ничего не значащая шхэнь.
— Ты держала первую линию вместе с остальными? — кивок. — Почему я тебя раньше не видел? — пожимаю плечами. — Ты недавно вернулась? Я слышал кого-то вытащили прямо из вихря. — пожимаю плечами.
Тепло.
Не знаю, сколько мы так стояли, не очень долго, все-таки Веофелий наверно шхэново занят, чтобы тратить время на меня. Магическое истощение — коварная штука, она приносит холод, туманит разум и сбивает с ног. А сейчас я понемногу приходила в себя, у меня даже возникло подозрение, что Веоф поделился со мной энергией, немногие умеют устраивать подпитку, делиться своей силой с другими, разве только целители. Но я на всякий случай отодвинулась, ему сейчас энергия важнее.
— Кстати, я пришла спросить, что это за твари бродят там? — я ткнула пальцем в черноту, бьющуюся о заградительную линию, размеренно, как удары молота. Кажется, мелькнул кончик костистого хвоста, не уверена.
— Ты их тоже заметила? — со вздохом спросил Веофелий. — Никому не говори. Не хочу, чтобы поднялась паника. Хотя, скорее всего, она все равно поднимется.
— Что это? Откуда они?
Некромант посмотрел в сторону, куда я указывала. Говорить ему не хотелось. — Не всех, кто погиб в Черных грозах, убивал именно вихрь, разрушающий дома. Было много замолчено о Таламаике, в частности, почему погибло столько людей, даже успевших уйти от грозы. Потому что их догоняли они. Большинство доставали именно кхары. Так их назвал один из магистров, изучающий их. Грызуны, если переводить с оркского. Мало кто выживает после встречи с ними. Они пожирают все: плоть, дерево, металл. Но больше всего любят живую теплую кровь. Защитная грань поставлена больше от них, чем от вихря, на том расстоянии, на котором сейчас мирные жители, он причинит им не больше вреда, чем обычная гроза.
— И часто такое? Черные грозы?
— Раз в несколько лет с регулярностью маятника. Грань прорывается все чаще и чаще.
— Мы все умрем. — пробормотала я.
Веофелий усмехнулся. — Делхассе ошибаются. Мы невероятно живучи. За все периоды истории постоянно что-то случалось, просыпались спящие, приходили туманные сны из разломов, проклятья, которые сдерживали древние короли. Мы никогда не были в безопасности. Но мы изменяемся и выживаем. Мы способны на это. А демоны остаются прежними.
— Значит, выживем?
Маги обходили нас по дуге, занятые своими делами и делающие вид, что не замечают нас. Не знаю, то ли из уважения, то ли все тут хотели плевать на Веофелия. Некромант все еще придерживал меня за плечо, и мне казалось, что я чувствую тонкую ниточку силы, протянутую от него ко мне. — Да не, я в порядке, правда.