А эти идиоты взяли и согласились. Ну не придурки? А теперь снятся эти жуткие кошмары, и все, что происходит, уже совсем не кажется веселым. Эта мерзость снилась всем, кроме летунчика. Хотя, Тай трудно было завидовать. Она уже нарвалась сполна и, каждый раз видя демона, бледнела так, что краше в гроб кладут. Глядя на нее, Феолески впервые поняла, как выглядит беспредельный смертельный ужас. Если б она плевала на демоненка, игнорировала его, и все было бы в порядке. Но летунчик мелко тряслась, клацала зубами, а демон развлекался. Идиллия. Бла, бла, бла.
Хотя отомстить, было конечно приятно. Она задела его так, что Леариди теперь не то что кого-то не совратит, от горшка не отойдет далеко, чтобы в очередной раз от ужаса не обделаться. Гы-гы-гы… она довольно засмеялась, но спохватилась и зажала себе рот. Алли дрыхнул рядом, перекинув одну руку через нее и уткнувшись в подушку, и она не хотела его будить. С другой стороны, если бы она не затеяла все это, то никогда не сошлась бы с Алли поближе… и кто знает. Что бы ни произошло. Шхэн, какая разница… что бы ни произошло, все что угодно, стоит этого! Иногда я шхэново романтична, — расчувствовавшись, подумала она. Перевернулась на бок, уткнулась в плечо эльфу, сама не осознавая, отчего все внутренности сжимает этот странный необъяснимый страх и почему ей так хочется оказаться ближе хоть к кому-то. Феолески хотелось тепла.
* * *
Не знаю, что меня разбудило. Так иногда бывает. Когда просыпаешься от плохого предчувствия. Открываешь глаза, еще не скинув полностью сонную дремоту, и уже ясно осознаешь, что что-то необратимо изменилось. Я проснулась как от толчка, будто чья-то рука резко коснулась плеча, жестко и неприятно, словно говоря, хорошие времена закончились, а теперь пора вставать и разбираться с той шехней, которая началась. Хочешь ты этого или нет. Некоторое время я бездумно смотрела в потолок, села, откинув в сторону одеяло. Сквозняк скользил по ступням, резкие колючие мурашки бежали по коже. Я сидела и не знала, что мне делать дальше. Я не знала, куда мне идти. Маара дернулась на кровати, сонно засопела и проворчала:
— Тайнери, ты чего?
Я мотнула головой, приходя в себя. — Сон просто.
— Кошмар?
Я вяло пожала плечами. Говорить не хотелось, слова развеивали это странное ощущение, будто еще чуть-чуть, и я словлю что-то ускользающее, наконец догадаюсь. А слова окружали мертвой стеной и не давали… не давали понять.
— Не помню… — пробормотала я, окончательно теряя это чувство. Оно рухнуло, как тяжелый булыжник в воду, ушло на дно, и хотелось протянуть в темноту комнаты руку, будто успею его коснуться.
— Ну так спи!
— Ладно. — буркнула я. Я легла обратно, хотя все еще хотелось встать и бежать куда-то, потому что если промедлишь, уже никогда не сможешь ничего исправить. Но в академии было спокойно, никто тревожно не перекрикивался, не было шагов в коридорах и большинство окон было темны. Если бы случилась беда, все бы уже знали. А это лишь сон, которого я даже не помнила. Который я забуду на утро, как и это ощущение необъяснимой тревоги. Оно уже уходило, разжимало свои щупальца, и я чувствовала почти облегчение, словно прекратилась тянущая мучительная боль. И к лучшему. Как говорил один наш профессор, испытывать паранойю в пустой комнате, все равно что думать, что за тобой подглядывает бог.
ЧАСТЬ 2
Глава десятая.
Не могу сказать, что деньги играют самую главную роль в моей жизни. Скорее, главную роль играет то, что их у меня нет. Наступили летние каникулы, и большинство из нас выпихнули за ворота академии. Остались лишь выпускники, все лето сдающие экзамены. Некоторые из драконологов могли позволить себе взять с собой драконов, если находили заработок на лето в курьерской службе или охране. Но я не нашла. Ожидая, что дракон выздоровеет полностью уже через пару месяцев, я поторопилась. Он конечно дорос почти до нормальных размеров, но был еще слишком слаб. Пришлось оставить Ротара в академии. И как повторялось четыре года до этого, я собрала свои шмотки, много места они не занимали, парочку конспектов, чтобы тренироваться в магии, и поехала домой. Домой мне, честно говоря, не хотелось. Не хотелось так, что по дороге я задерживалась всеми способами. Потому что как только я переступала порог родного, ну почти родного дома, веселая и мирная жизнь для меня заканчивалась. Наставало постоянное занудное и упрекающее бормотание родственников, которые вроде бы зла мне и не желают, но своими попытками вбить разум и ответственность в мою голову вызывают только желание, что лучше бы они мне хотели зла. Денег у меня почти не было, только на проезд в дешевом экипаже и один раз перекусить в еще более дешевой забегаловке. Мой родной городок Карнаст находился в двух с половиной днях пути от академии, но временами мне казалось, что и тысячи миль было бы мало. В общем, я задерживалась, как могла. Купалась в попадающихся озерах, даже заночевала у берега одного, всю ночь пугливо вскакивая от малейшего треска, бродила по тем городкам, которые попадались на пути, глазела на ярмарочные представления, которые давали на площадях, и изо всех сил размышляла как бы заработать и не возвращаться домой подольше. Ну или хоть оттянуть это на пару недель. Но припасы еды, взятые из академии, закончились, и если ничего не придумаю, эта пара недель завершится моей голодной смертью.