- Не говори мне об этом, - оборвал его Гарри на полуслове, - в дрожь берёт от одной мысли. Как будто в аду провели телефонную линию.
- Почему сразу в аду?
- Не знаю. Мне кажется, такое дело не может быть богоугодным, в принципе.
- О, да ты теперь у нас верующий человек, Гарри? - хохотнул Эдвард.
В трубке раздались короткие гудки. Эдвард почесал в затылке. Какими нервными вдруг стали люди! Это было на Гарри не похоже. Впрочем... если он действительно во всё это поверил (хотя и умолчал), то теперь допускает возможность существования жизни после смерти, а заодно и сопутствующих библейских мифов. Эдвард хмыкнул.
- Нет, меня таким не проймёшь, - пробормотал он и откинулся на спинке кресла, вскрыв банку крепкого пива.
По голографу вещали последние новости. Ничего интересного, но за время блока он успел выпить почти всё, что было в банке, и дождался вестника погоды.
- Снежный циклон приблизился к границе города вплотную, на подъездах с юга многочисленные затруднения движения в результате дорожно-транспортных происшествий. Сообщается, что к нынешнему часу есть пострадавшие...
Эдвард зевнул и сменил канал. Здесь шли какие-то дурацкие детские мультики. Он поставил визор на беззвучный режим, притушил свет и свернулся калачиком на диване, попытавшись заснуть. Через одиннадцать с половиной минут он отключился. За окном, тем временем, разыгралась настоящая снежная буря.
Ему снилось, как он возвращается домой поздней ночью. После чего? Когда? Зачем? Он и не думал об этом. Не понимал Эдвард даже за рулём какой машины он сидит, - будь то их семейный форд или служебный лимузин-катафалк, а может какой-то иной транспорт. Все эти мелочи не имели никакого значения. Может, это был даже не Эдвард, а какой-то другой человек. Может, это был даже не его собственный дом. Но чувство дальней дороги и скорого разрешения присутствовало с ним. Но чем ближе он становился к цели, тем тревожнее было у него на душе.
На развилке направо, в жилые массивы. Снопы фар выхватили из темноты переулка пару юрких серых крыс. Далее - освещённые территории. И всё же что-то было здесь не так. Несмотря на то, что соображал Эдвард с трудом (если вообще можно рассуждать о том, чтобы соображать во сне), он понял, что казалось ему странным: вокруг не было ни единой живой души. Лишь голая земля, пустые дома с погашенными окнами и тусклые фонари, освещающие землю, присыпанную мертвенно-бледным снегом. Снегом ли?
Эдвард вдарил по тормозам. Лимузин остановился как вкопанный, без намёка на инерцию. Эдвард вышел из машины и обнаружил, что одет в лёгкую рубашку и джинсы, но холод его совсем не тревожит. Наоборот, здесь было не холодно, - было очень-очень жарко. Он присел на корточки и прикоснулся к бледной земле. Пепел остался на его пальцах.
Шорох позади. Он оглянулся. Катафалк (да, это был именно он) медленно скатывался по уклону, будто Эдвард забыл поставить его на ручник. Спустя секунду он исчез из виду. Исчезли дома, деревья, крысы, всё, кроме мертвенно-бледного ландшафта, укрытого серой пепельной пеленой и одиноко торчавших вокруг тусклых фонарей. Посреди этого фантасмагорического пейзажа лежал гроб.
Кто-то позвал его.
- Эдвард? Кто-нибудь, пожалуйста. Я здесь!
Он вздрогнул и открыл глаза.
Проснулся Эдвард с больной головой и отвратительным ощущением на языке, - как будто кто-то опрокинул ему в рот целое мусорное ведро. Встрепенувшись, он взглянул на часы - половина седьмого.
- Время ещё есть, - вздохнул он с облегчением и вдруг вспомнил тот странный неприятный сон. Голос, который он слышал, показался ему невероятно знакомым, однако подробности сновидения стремительно ускользали от него, и уже через минуту он едва ли мог вспомнить детали. Да и не хотел этого. Были дела и поважнее.
К офису «Небесной Звонницы» он подкатил, когда было уже без десяти восемь, то есть впритык. Всё эти проклятые пробки на дорогах из-за снегопада. Да и сами дороги расчистить не успели, что даже шипованные покрышки с глубоким протектором едва справлялись: в длиннющем лимузине Эдвард чувствовал себя гребцом каноэ.
Очереди уже не было, и он сразу попал на ресепшен.
- Мистер Бродкаст ожидает вас за этой дверью, - удивительно холодным голосом произнесла Кати, не отрывая взгляда от монитора.
Эдвард вновь проверил микрофон в кармане. На месте. Хорошо. Всё в порядке.
Он отворил единственную, помимо входной, дверь в этом помещении, и попал в следующий зал. На мгновение он потерял дар речи.
Руны на стенах, свечи в канделябрах, приглушённый свет, тёмно-красные тона, массивный дубовый стол, и венчало весь этот каббалистический антураж огромное кресло из чёрной кожи. В горле Эдварда пересохло. Определённо, сейчас - это совсем не то, что он ожидал здесь увидеть.