Последние десять километров показались ему бесконечно долгими и невероятно тёмными, хотя ночь опустилась на землю ещё часа четыре назад. Несколько раз катафалк едва сам не сошёл с трассы, но каким-то невероятным образом Эдварду удавалось парировать опасные встряски. Машина шла на пределе, что при таких погодных условиях было непозволительно. В иных обстоятельствах.
Резкий изгиб, и Эдвард едва не вылетел с трассы. В самый последний момент он выровнял черное каноэ прямо по течению. Двигатель взревел как бешеный буйвол и затих. И тогда он почувствовал. Здесь то самое место.
Никогда ещё в своей жизни он не бегал так быстро, несмотря на придорожные траншеи и сугробы, - Эдвард буквально летел через них. А потом понял, почему это даётся ему столь легко: по касательной к повороту снег на обочине был утрамбован, как будто здесь недавно проехал трактор или...
В двадцати метрах вниз по склону луч фонаря выхватил из мрака ночи силуэт кузова автомобиля, уже изрядно запорошенный снегом. Тогда Эдвард просто прыгнул и покатился вниз, подминая под себя кусты и ветки, которые больно саднили его тело, раздирая одежду.
Вспомнив слова Ангстрома о том, что автомобиль оказался заблокирован, он пожалел, что позволил себе действовать столь горячно. С собой Эдвард не взял даже гребаной отвёртки.
Крыша была основательно промята, но машина стояла на колёсах. Эдвард наспех смахнул снег с того, что когда-то являлось дверью, и попытался её открыть. Без толку. Остальные двери также оказались заблокированы. Автомобиль был сплюснут, как консервная банка и оставался лишь один оконный проём, через который можно было хоть что-то рассмотреть.
- Лесс! Лесс! - кричал он в него, но едва ли мог что-то расслышать изнутри. Буран вновь усиливался, а деревья аккомпанировали ему скрежетом своих качающихся лысых верхушек, походивших на исполинские скелеты.
Тогда он решился на более отчаянный шаг. Скинув с себя тёплую одежду, которая сильно увеличивала его тело в объёме, он начал пролезать внутрь через оставшийся узенький проём. В кровь разодрав себе бока и спину, он проник внутрь. Если бы он мог сейчас трезво мыслить, то похвалил бы себя за то, что не злоупотреблял пивом и чипсами все эти годы.
Оказавшись на заднем сидении в полумраке салона разбитого форда, он исхитрился пробраться к водительскому месту, где высветил хорошо знакомую текстуру пальто.
- Лесс... - прошептал он, увидев заиндевевшее лицо жены, которое несколько часов назад наблюдал на экране визора в кабинете Ангстрома Бродкаста.
И как тогда, на экране, глаза её медленно раскрылись, а с едва шевелящихся губ сорвалось:
- Эд... вард... Тут было так холодно...