Включая и устранение нежелательных особ вроде Рэйчел Коннери. Он это сделает не моргнув глазом, как не раз проделывал в прошлом. Мерзкая неизбежность, вот как он называл дела такого рода. Люк отказывался мириться с мерзкими сторонами реального мира, поэтому Кальвин был вынужден делать это за него. Он всегда соблюдал свои интересы и сразу чуял, с какой стороны дует ветер. Ему начинало казаться, что Люк утерял этот редкий дар.
Рэйчел Коннери — это бомба замедленного действия, мрачно думал Кальвин час спустя, идя с девушкой по территории Братства под палящими лучами солнца.
— Ты давно знаешь Люка? Как вы с ним познакомились? — спросила Рэйчел нарочито равнодушным тоном. Однако Кальвин был начеку.
У него чесался язык, чтобы поведать правду, просто из удовольствия понаблюдать за ее реакций. Такая хорошенькая богатая девчушка со своим безопасным мирком небось и не слыхала о…
— Уже давно, — буркнул он.
— Ты не похож на других.
Он бросил на нее косой взгляд.
— Я такой не один, — заметил он. — Вот побудешь здесь подольше, тогда узнаешь, что есть уроды и похлеще меня.
Рэйчел не принялась тут же уверять, что не считает его уродом, и это несколько повысило ее в глазах Кальвина. Он прекрасно знал, кто он на самом деле, и никакие вежливые разуверения не могли поколебать его уверенности.
— Я хочу сказать, что ты не такой елейный святоша, как другие, — уточнила она. — Все остальные ведут себя, как актеры из дурацкой мыльной оперы.
— Уж не знаю, что и сказать, — сказал он. — Там, где я вырос, на телевизор не хватало времени.
Он открыл тяжелую резную дверь, ведущую в оздоровительный центр, и пошел вдоль коридора, уверенный, что Рэйчел идет за ним следом. — Сейчас здесь дежурит Гретхен — просто делай, что он скажет, и все будет хорошо. Но держись подальше от Анжелы.
— Анжелы?
— Большинство пациентов вполне безвредны. У них разные формы недуга, но их лечат, и со временем их состояние улучшается. Но Анжеле нам не помочь. У нее случаются припадки, и тогда она опасна. Завтра она отсюда уедет, но до того времени обходи ее комнату стороной. Ее дверь запирают на ключ, так что все обойдется.
— Она на самом деле представляет опасность?
— И для себя, и для всех остальных, — он бросил на нее быстрый взгляд. Дурочка принимала за чистую монету все, что ей говорили. — Она вбила себе в голову, что кругом плетутся заговоры. Что Люк всех дурачит и обкрадывает, а потом устраняет каждого, кто становится на его пути. Особенно стариков, которым жить осталось недолго. Будто бы он помогает им перейти в другой мир. Ты только представь себе!
— Да уж, представляю, — тихо сказала Рэйчел.
— Она будет тебя обхаживать, чтобы переманить на свою сторону. Не слушай ее. Это все вранье. — Он постучал в тяжелую дверь с высоким зарешеченным окошком. — Не так ли, Анжела?
— Иди к черту, — донесся из-за окошка резкий уверенный голос.
— Вот об этом я и говорил, — сказал Кальвин. — Все выглядит так, будто она здорова, вроде нас с тобой. Но это одна только видимость. — Он заговорил громче, обращаясь в сторону закрытой двери. — Анжела, я привел новую помощницу. Ее зовут Рэйчел и она принесет тебе все, что нужно. Ты только не дурачь ее и не забивай ей голову всякой ерундой. Ты слышишь меня?
В ответ послышалось грубое ругательство. Кальвин рассмеялся.
— Я вернусь за тобой к пяти часам. Люк хочет заняться твоим обучением.
— Жду не дождусь, — проворчала Рэйчел, бросив взгляд на запертую дверь.
— Даже не думай, — предупредил ее Кальвин. — Она опасна.
— Я и не думала подвергать свою жизнь опасности, — с достоинством сказала Рэйчел.
Ври больше, подумал Кальвин. Он надеялся, что сумел разжечь в девчонке любопытство. Если он окажется прав, и Рэйчел Коннери заглотнула наживку, то Анжела позаботится обо всем остальном. И он сможет со спокойной совестью посмотреть в глаза Люка.
Ему нравилось, когда дела шли своим чередом.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Рейчел смогла добраться до Анжелы. За тяжелой дверью царило молчание. Тем временем Гретхен, женщина средних лет с длинными волосами, в одежде бледно-зеленого цвета, поручала Рэйчел то одно, то другое задание. То она читала вслух пациенту, который ее не слушал, то мотала нитки для больной, которая вязала один и тот же образец, чтобы в конце спустить петли и начать все заново. Лишь после обеда она смогла уделить себе немного времени. Гретхен отлучилась, чтобы подкрепиться чашкой зеленого чая, который Рэйчел не выносила на дух.
В коридоре никого не было. Оконце в двери Анжелы располагалось не слишком высоко, и Рэйчел смогла заглянуть в комнату. То, что она увидела, очень ее удивило.
Не было никакой сумасшедшей, забившейся в угол, бормотавшей бред и пускавшей слюни. Вместо нее она увидела женщину, которая сидела за столом и что-то писала. Выглядела она вполне нормальной, даже привлекательной. У нее были кудрявые светлые волосы, рассыпанные по плечам, и решительное выражение лица.
— Анжела? — шепотом позвала Рэйчел.
Та подняла голову и посмотрела на дверь ясными спокойными глазами.
— Чего ты хочешь?
— Это Рэйчел. Дочь Стеллы Коннери. Ты знала мою мать?
Анжела отложила карандаш в сторону.
— Я знала Стеллу, — сказала она. — Они ее убили.
Рэйчел застыла на месте.
— Это ты мне писала? — быстро спросила она.
— Писала тебе? Но ведь я тебя даже не знаю. Я знала твою мать. Они ее убили.
Все же с Анжелой было что-то не так, хотя слова звучали на редкость разумно и убедительно.
— А зачем они это сделали? Ведь она и так бы умерла.
— Это они так говорят. Может, у нее на самом деле был рак. Может, они ускорили дело, чтобы прекратить ее мучения. Может, так они поступили со всеми другими.
— С какими другими?
Анжела встала и подошла к двери. Она была высокой стройной женщиной и, судя по всему, у нее были очень сильные руки.
— Все те, что здесь умерли. Богатые люди, которые прибыли сюда, чтобы следовать по пути Люка, но оказалось, что они смертельно больны, и никто не в силах им помочь. Они умирают. Умирают очень быстро. И оставляют все свои деньги Братству.
— Откуда ты знаешь?
Губы Анжелы скривила горькая усмешка.
— Как ты думаешь, почему меня здесь заперли? Неужели все люди такие наивные, как утверждает этот кретин Кальвин? Они пытаются закрыть мне рот. Я слишком много о них знаю, но они не осмеливаются меня убить. Пока.
— А твои родители? Они не могут тебе помочь?
— Родители? Мои родители давным-давно умерли. Это еще одна выдумка Кальвина. Не знаю, что они решили со мной сделать, но до завтрашнего дня мне бояться нечего. А может, ты мне поможешь?
— Как я могу тебе помочь?
— Выпусти меня отсюда. Дай мне шанс вырваться из их лап. Ты даже представить себе не можешь, насколько черны их души. Это очень опасные люди. Я собрала все доказательства в своем дневнике — время, место, имена жертв — но они никогда не позволят, чтобы эти записи остались у меня, — на минуту она замолчала. — Я могу отдать их тебе. Если со мной что-нибудь случится, им это не сойдет с рук. Обещай, что сделаешь это вместо меня. Сохрани дневник и отдай в нужные руки.
Рэйчел не колебалась ни минуты. Да и кому она должна была поверить — лакею Люка Берделла или женщине, столь похожей на саму Рэйчел, которая знала, что под внешним благообразием Братства Бытия скрывалось настоящее зло? И все же Анжела отрицала, что написала ей ужасное письмо. А если то была не она, то кто еще знал о преступной деятельности Люка? Сколько людей было замешано в этом деле?
— А еще кому-нибудь известно о том, что здесь творится? С кем я могу поговорить о матери? — продолжала допытываться Рэйчел.