Ривер скинул обувь и, прекратив дразнить, стянул штаны. Оставшись полностью обнажённым, услышал, как Харвестер замурлыкала.
— Теперь, — произнесла она хриплым голосом, от которого по Риверу прокатилась сексуальная дрожь, — я довольна.
Они стояли на расстоянии в несколько шагов друг от друга, глядя на то, как воздух густеет от сексуального напряжения.
Тело Ривера практически трясло, когда он наблюдал, как Харвестер ласкает себя, как её полные груди поднимаются и опускаются от её частого дыхания.
— Прикоснись к себе, — потребовала она.
Ривер обхватил член, и аромат возбуждения Харвестер стал сильнее. Ей нравилось наблюдать?
Ладно, он в игре. Крепче обхватив член, он скользнул кулаком вверх и вниз, отметив, как покраснела кожа Харвестер, и расширились зрачки.
— Быстрее, — прошептала она, и он последовал команде.
Её возбуждение снедало него, жаркое, мощное, и когда он двигал кулаком вверх и вниз по всей длине члена, освобождение приближалось как пар в скороварке. Долго Риверу не продержаться, если Харвестер продолжит себя ласкать и так на него смотреть.
Вытащив руку из трусиков, Харвестер двинулась к Риверу, гипнотически покачивая бёдрами. Она остановилась в шаге от него, но всё равно её жар его сжигал.
С дразнящей улыбкой она поднесла мокрые пальцы к его рту.
— Попробуй мой вкус, — пробормотала она.
Господь милосердный, подумал Ривер, втягивая в рот её пальцы.
На языке взорвался медовый вкус, от которого Ривер застонал и вспомнил кое-что ещё.
Все эти годы назад он подарил своим языком Харвестер три оргазма, и, несмотря на то, что был полностью охвачен идеей мести, он отчаянно не хотел пропустить ни одной капли её наслаждения.
— Если бы мы не были в этой коробке, которая в самый разгар всего может нас отсюда выкинуть, ты, ангел, был бы уже на коленях. — Одарив его озорной улыбкой, Харвестер отняла руку от его рта и поцеловала, очень быстро, но этого хватило, чтобы под ногами Ривера содрогнулась земля. — Я проверила бы, сможет ли твой талантливый язычок снова вознести меня на Небеса.
— Я тем или иным способом вознесу тебя на Небеса, — поклялся Ривер.
— Сейчас, — выдохнула она. — Я хочу оказаться там сейчас.
Харвестер накрыла его руку своей и прижала большой палец к головке члена.
Ривер зашипел от наслаждения от этого прикосновения, а когда по члену к яйцам пробежал электрический заряд, вскрикнул.
От руки Харвестер по всему телу распространилось неконтролируемое покалывание, которое очень приблизило Ривера к оргазму.
— Ты используешь силу.
Проклятье… просто… проклятье.
Она продолжала, мастерски распространяя этот талант, заставляя Ривера стоять на месте и часто дышать, испытывать такое дикое приближение к освобождению и желать умолять, чтобы это длилось вечность.
Убрав руку с члена, Харвестер отошла и стянула трусики.
— Я готова. Я хочу, чтобы ты…
Ривер не дал ей закончить. Пять минут назад он потерял способность следовать приказам.
Низко зарычав, он схватил Харвестер за бёдра и развернул к стене.
Уткнулся членом в задницу, когда обхватил её запястья одной рукой и вздёрнул над головой, заключая Харвестер в ловушку между стеной и своим телом.
— Ривер, — прохрипела она.
Уткнувшись носом в её волосы, он просунул свободную руку ей между ног и провёл по набухшим половым губам. А когда скользнул пальцем по клитору, Харвестер застонала.
Кончик пальца покрыло её возбуждение, когда Ривер провёл по входу в её лоно, проверяя готовность, заставляя Харвестер извиваться.
Сейчас. Он должен сейчас оказаться в ней.
Вздрогнув от предвкушения, он направил себя во вход в её лоно. Наполнил Харвестер. Но и она наполнила его — запахом, теплом, своей сущностью.
Казалось, что она единственная женщина во вселенной, так она смела из его памяти остальных. Харвестер стала для него всем.
Ривер жалел, что у них нет времени, чтобы сделать всё правильно, но если откинуть в сторону то, что они находились в замкнутой коробке, которую в любую секунду могла открыть армия Сатаны, желание сделать всё медленно отпало тогда, когда Харвестер решила с помощью силы падшего ангела превратить свою руку в сексуальную игрушку.
Входя до основания, он приподнимал её над полом силой своих толчков. Они оба вскрикнули от интенсивности соединения, а затем, словно лишившись разума, Ривер начал в неё вколачиваться.
К крикам наслаждения Харвестер присоединились звуки шлепков плоти о плоть — влажные, эротические, заводящие Ривера всё больше и больше.