Им по-прежнему требовалось встретиться с архангелами, и то, что те могли сделать, может превратить всё произошедшее в Шеуле, днём в парке развлечений.
Хэрроугейт располагался между двумя золотыми колоннами на вершине лестницы в сто ступеней, ведущей в здание, которое Харвестер назвала дворцом Люцифера.
— Мы сможем пройти в него?
— Сомневаюсь, — ответила Харвестер. — Гэтель, скорее всего, хорошо охраняют.
На вершине лестницы толпились демоны, но вид вооружённых демонов Силас взбросил в кровь Ривера адреналин.
— Дерьмо, — пробормотала Харвестер едва слышно. — За нами демоны Силас.
Ривер украдкой глянул назад — да, там были демоны. А глянув вперёд, увидел, что Силас идут им навстречу.
Ривера и Харвестер отрезали от Хэрроугейта.
Ривер инстинктивно потянулся к своей силе, но её было не больше искры. Харвестер оказалась права. Он даже адскую крысу не мог убить.
— Не надеюсь, что ты в рукаве припасла какие-то трюки, — пробормотал Ривер.
— Множество. К несчастью, в этой ситуации они не сработают. — Она украдкой глянула на Хэрроугейт. — Я предлагаю пока забыть о Гэтель и разобраться с текущей ситуацией.
Как бы сильно Ривер не хотел покончить с Гэтель и Люцифером, он понимал, что без силы любая попытка превратится в суицид.
Но это не значило, что он принимал поражение. Нет, сейчас было умным сбежать и вернуться для боя в другой день.
— На три, — произнёс он. — Один. — Демоны позади перешли на бег. — Два. — Демоны перед ними подняли мечи. — Три.
Ривер и Харвестер рванули к порталу, распихивая мирных жителей как кегли для боулинга. Харвестер выпустила несколько огненных шаров в демонов Силас, превратив нескольких в пепел.
Они были в пяти ярдах от портала, когда на них накинули сеть, которая так тесно прижалась к их телам, что оставляла на коже порезы, кровь из которых шипела, встречаясь с нитями.
Ривера пронзила боль, когда они с Харвестер упали на землю, продолжая бороться, но сеть лишь сильнее сжималась, пока они не оказались спина к спине, не способные пошевелить даже пальцем.
Через толпу Силасов протолкнулся демон Найтлаш, когти, на ногах которого клацали по камню.
— Харвестер и Ривер. Слог будет вознаграждён за такой богатый улов. — С зубов капала слюна, будто кто-то позвонил в обеденный колокольчик. — Я Слог.
Нет уж, дерьмо. Демоны были так глупы. Прежде чем он смог что-то добавить, демон разрезал сеть.
Ривер вскочил на ноги и прыгнул на Слега, но конечности не слушались и, казалось, он пробирается через желе.
— Сеть, — выпалила Харвестер, когда Силас рывком поставил её на ноги. — Она как кнут, парализовавший тебя в пещере.
Не было достаточно ругательств для такой ситуации.
Но он предпринял попытку высказать их всех, когда на шее застегнули ледяной металлический ошейник. Туго.
— Подчинитесь или… — Демон постучал по одному браслету, и Харвестер упала на землю, закричав в дикой, убивающей агонии. Хватая ртом воздух, она пыталась содрать с себя ошейник.
— Прекрати! — закричал Ривер. — Отпусти её!
Он бросился на Найтлеша, но за долю секунды присоединился к Харвестер на земле.
Его охватила мучительная агония, как будто ошейник выпустил шипы, которые воткнулись глубоко, прямо до внутренностей.
Потребовалась вечность, чтобы боль ослабла, но и после Ривер не мог взять себя в руки, конечности не слушались, голова болталась на шее, как у сломанной куклы, и он не препятствовал, когда его потащили во дворец.
От послышавшихся впереди голосов… таких знакомых… в желудке Ривера всё упало.
— Похоже, — прохрипела Харвестер, — всё закончится очень плохо.
Ривер застонал.
— Знаешь, а у тебя есть склонность к недосказанности.
Слог ударил Ривера по затылку.
— Заткнись.
Ривер и Харвестер еле-еле встали на колени, когда к ним подошли Гэтель и Ревенант.
Золотистые волосы Гэтель блестящими волнами спадали на плечи, но свечение, раньше окружающее её, исчезло.
Её глаза стали чернильно-чёрными, а когда-то роскошные, блестящие крылья скукожились, перья были скручены и казались сильно изношенными.
Ангелы, которые слишком долго оставались в Шеуле, начинали разлагаться, а Гэтель, носящая в утробе чистое зло, уже прогнила насквозь.
Естественно, это произошло ещё задолго до этого.
Туника, оголяющая одно плечо, тесно обтягивала округлившийся живот, на который Гэтель в защитном жесте положила руку.
Трудно поверить, что кто-то с таким чёрным сердцем будет кого-то защищать.
И как Люцифер так быстро вырос? Может, потому что должен родиться гораздо раньше? Если так, то Гэтель осталось месяца четыре от силы, которые она будет жутко страдать.