— Но ты им помогала.
— Сомневаюсь, что они именно так на это посмотрят, и даже если так, потребуется много времени, чтобы они всё забыли. Особенно, Танатосу.
Рафаэль указал на её бокал.
— Пей.
— Никогда не любила выпивать. — Харвестер очень осторожно поставила бокал на стойку. — Мы здесь закончили?
— Ты не хочешь знать, что заставит Всадников принять тебя с распростёртыми объятиями?
Харвестер едва удержалась, чтобы не закатить глаза.
— Хочу. Что заставит их внезапно простить мне всё, что я сделала?
— Ребёнок. — Голос Рафаэля был низким, соблазняющим, но без сексуального подтекста. Соблазнял в том смысле, что обещал всё, что захочешь.
Харвестер повелась на такую провокацию, без сомнения так, как он планировал, и она поняла, что ни за что бы, ни взяла верх на этих переговорах. Рафаэль позволил бы только считать ей, что она победила.
— Какой ребёнок?
— Ребёнок Лимос. Ты не знаешь, что она его потеряла? — Он улыбнулся, настоящей теперь-я-заполучил-тебя улыбкой, которую Харвестер хотелось свести с его лица. — Ты вернёшь Лимос мечту. Станешь героиней. — Рафаэль поднял её бокал и передал Харвестер. — Выпей, и я расскажу тебе детали.
Ривер резко пришёл в сознание, в голове грохотало, глаза были наполнены песком. Или стеклом. Он с усилием их раскрыл и сквозь щёлочки посмотрел на нависшее над ним лицо Призрака.
— Как себя чувствуешь?
Ривер прочистил горло, гадая, чего же оно так саднит.
— Как будто прошёл через промышленную мясорубку. — Он нахмурился. — Где я? Почему ты здесь? Почему я очнулся, а надо мной твоё лицо?
— Мы в Израиле. Я здесь, потому что меня прислала Харвестер. И ты видишь меня, потому что попал в серьёзные неприятности.
Харвестер. Верно. Она вернула себе крылья. Господи, спасибо. Она так лучилась, так радовалась, как и Ривер. Даже сквозь печаль, сердце Ривера радовалось за неё.
Ривер попытался встать, но когда череп начал грозить взорваться, решил, что полежать несколько минут на земле даже полезно. А затем вспомнил с болезненной ясностью, как его пригвоздили к земле и резко перехотел на ней находиться.
Он усилием воли принял сидячее положение, на этот раз, справившись с ужасным головокружением.
— У меня больше нет крыльев, да?
Ривер знал ответ, но нуждался в том, чтобы его услышать.
Глаза Призрака были печальны.
— Ривер, мне очень жаль.
Он стал падшим ангелом.
Снова.
Не важно, насколько он был готов к такому повороту событий. Чёрт, Ривер был готов к тому, что его уничтожат. Тем не менее, боль, которая выходила за пределы физической, сжимала как тиски.
Мгновение он позволил себе погрустить, а затем разрешил Призраку помочь поднять его на ноги, игнорируя боли, которые пронзали каждую клеточку в его теле. Он не мог — и не станет — зацикливаться на этом или сожалеть о произошедшем.
Целью всегда оставалось спасти Харвестер от вечности в пытках. Ривер пошёл бы на достижение этой цели, даже если бы прекрасно знал, что потеряет жизнь или крылья.
Что сделано, то сделано.
— Призрак, спасибо. — Он пожал доктору руку. — Знаю, обычно ты не берёшь работу на дом.
— Шутишь? Я только этим и занимаюсь. — Призрак залез в сумку и вытащил для Ривера медицинскую форму взамен его вспоротой, как швейцарский сыр, мокрой из-за дождя, грязной и окровавленной одежды. — Признаю, у меня есть скрытый мотив.
— Предлагаешь мне вернуться на старую работу? — спросил Ривер, выбираясь из уничтоженной одежды.
Призрак робко пожал плечами.
— Я в отчаянии.
— Ух-ты. — Ривер замолк на то время, что натягивал штаны. — Ты действительно знаешь, как уговорить.
Призрак рассмеялся.
— И? Это «да»?
— Ага. — Ривер устроил под футболкой ножны для клинков, ощущая потерю крыльев отдалённым, очень лёгким фантомом когда-то существовавших конечностей. — Но сперва мне нужно немного времени.
Он вернулся в человеческий мир, но давно не имел с ним дело. У него не было возможности провести время с Всадниками, а Лимос сейчас была в приоритете.
И Харвестер… у него не было способа с ней связаться, но он должен попытаться. Его чувства изменились в тот момент, когда он узнал о ней правду, а за время, проведённое в Шеуле, лишь возросли.
Теперь, когда её не было рядом, в груди Ривера осталась дыра в том месте, где бился орган-призрак, вырванный, как и крылья из его плеч.
Ещё существовала проблема с надвигающейся войной между мирами. Войной, которая, если всё же вспыхнет, станет его ошибкой.