— Ривер... — на этот раз она произносит мое имя тверже.
Наши взгляды встречаются.
— Что ты имел в виду?
— Я-я… — заикаюсь я. Я так давно не заикался. — Я-я... не могу…
— Скажи мне, — рявкает она, ее голос настолько резкий, что заставляет меня насторожиться.
Слова срываются с губ прежде, чем я успеваю их остановить.
— Это был я. Я-я... его застрелил.
Ее лицо словно застыло. Она изучает меня, будто выглядывает что-то.
— О боже, — шепчет она. Хватается руками за лицо. Делает вдох и выдох. Опускает руки по бокам. — Что случилось?
— Я-я... н-не могу…
— Почему ты его застрелил? Я не понимаю. Ривер, зачем ты это сделал? Отвечай!
Она стремительно подходит ко мне, хватает за руку, и я отшатываюсь.
— Не трогай меня! — кричу я.
Она замирает. Пристально смотрит на меня. Затем выражение ее лица сникает.
— Ох, нет. О боже, нет. Ривер... он... он делал тебе больно?
— Я н-не могу. М-мама сказала…
— О боже, Ривер. Мне очень жаль. Но теперь все будет хорошо.
«Нет, не будет. Больше ничего никогда не будет хорошо».
— Что мама тебе велела?
Я сглатываю.
— Чтобы я никому не рассказывал, что на самом деле произошло в тот день. — «Никому не рассказывал, что он со мной делал».
«— Люди не поймут, Ривер. Они будут относиться к тебе по-другому».
— И ты никому не рассказывал, кроме меня?
Я отрицательно качаю головой.
— Ладно. Ты не должен говорить об этом ни одной живой душе, понял? Ты сдержишь обещание, данное маме. Если тебе нужно с кем-то поговорить, поговори со мной.
Я киваю.
Она тянется ко мне, чтобы прикоснуться, но останавливается и складывает руки перед собой.
— Никто больше не причинит тебе вреда, Ривер. Клянусь.
Я снова киваю.
— Тебе задали домашнее задание? — вдруг спрашивает она.
— Нет.
— Ладно. Мы будем вести себя так, будто все нормально, потому что иногда это единственный способ пройти через все. А нормальность означала бы наказание за драку в школе.
— Значит, я под домашним арестом? — Не то чтобы это имело значение. Я ведь никуда не хожу, разве что в школу.
Она смотрит на меня так, словно только что прочитала мои мысли.
— Нет, твое наказание — помогать мне в мастерской.
— Возиться с этим стеклянным дерьмом?
Моя бабушка стеклодув. У нее мастерская на заднем дворе. Она делает вазы и всякое дерьмо и продает его людям.
Она бросает на меня неодобрительный взгляд.
— Не употребляй этого слова. И это не дерьмо. Это искусство. А в тебе, Ривер, слишком много гнева. Тебе нужно научиться справляться с ним, направлять в нужное русло, и лучший способ это сделать — работать с тем, что можно легко сломать.
7
Кэрри
Я сижу на заднем крыльце на одном из садовых стульев, которые нашла в интернете по выгодной цене. Два стула стоят рядом с маленьким столиком, на котором сейчас покоятся мои ноющие ноги. Продавец здорово мне помог, доставив их бесплатно, так как я еще не вложила деньги в машину. Поэтому все еще хожу пешком. Честно говоря, мне это очень нравится, особенно прогулка каждое утро до закусочной, где я официально работаю уже две недели.
Я ее обожаю.
Атмосфера в кафе отличная.
Сэди — великолепный босс, и, полагаю, мы становимся подругами. А Гай, повар, кажется, хороший человек. Я познакомилась только с одной официанткой, Шелли, так как смена у нас короткая. Она мать-одиночка и работает, пока дети в школе. Она тоже кажется милой.
Народ в этом городе очень приветливый и дружелюбный. Мне нравится знакомиться с новыми людьми. Как же замечательно, не боясь возмездия, иметь возможность просто общаться, пока я их обслуживаю.
Не то чтобы у меня было много времени на болтовню с клиентами, потому что с момента открытия в закусочной всегда полно народу. Она популярна среди местных жителей и туристов.
Довольно быстро я выяснила, что Каньон Лейк — туристический город. Сюда любят приезжать на озеро, те, кто увлекается водными видами спорта, и кому нравится теплая погода.
Конечно, место чертовски красивое, но для беременной девушки, ненавидящей жару, — это просто кошмар.
В это время года должно быть очень холодно. Но не тут-то было. Безусловно, виной всему глобальное потепление.
И все же, в какой-то момент в Техасе должно похолодать. Ведь так?
Иногда я сомневаюсь, правильно ли поступила, переехав в Техас, но потом думаю о Ниле и том, что это последнее место, где он будет меня искать, и понимаю, что все сделала верно.
Даже если сейчас одиннадцать тридцать, и я поджариваюсь, как яйца на сковородке, поэтому сижу на улице с чаем со льдом, пытаясь остыть.
Электрический вентилятор, купленный для спальни, никак не помогает. Чуть раньше я даже пыталась принять прохладную ванну. И чувствовала себя просто отлично, пока лежала в ней. Но как только вышла, мне снова стало некомфортно от жары.
Не могу дождаться, когда заработаю достаточно денег, чтобы позволить себе установить кондиционер.
Наклонившись вперед, беру со стола чай со льдом и делаю глоток, а затем мой взгляд возвращается к книге, которую сейчас читаю.
Мне ее одолжила Сэди. Сказала, что она потрясающая, и я должна ее прочитать, и она не ошиблась. Книга действительно хорошая. О мучимой терзаниями рок-звезде и девушке, в которую он влюблен. «Ах». Если бы только реальная жизнь была похожа на сюжеты книг.
Если бы это было так, то я не сидела бы здесь, беременная, одинокая и сбежавшая от жестокого мужа.
Мне нравится думать, что настоящая любовь есть.
Но не для меня. Такие уж карты мне выпали. Но сейчас я счастлива. Скоро у меня родится ребенок, и я не могу быть более взволнована этим событием.
На прошлой неделе я встретилась с доктором Мазерсом. Как и говорила Сэди, он оказался великолепным врачом.
Мне сделали первое в моей жизни ультразвуковое исследование, которое превзошло все, что я могла себе представить. От вида малыша на экране, в груди расцвело столько эмоций, о которых я даже не подозревала. Ребенок еще не похож на ребенка, пока он только размером с чернику. Так сказано на сайте, который показывает еженедельный рост ребенка и сравнение его с фруктами. Но я никогда не испытывала столько любви и непреодолимого желания защитить кого-то, как в тот момент, когда смотрела на размытое черно-белое изображение на экране. Доктор Мазерс дал мне распечатку УЗИ. Оно занимает почетное место на каминной полке в гостиной.
Он также сказал, что я на шестой неделе беременности, теперь уже на седьмой. Срок родов — семнадцатое июля следующего года. И я не могу дождаться, когда увижу своего малыша. Доктор Мазерс сказал, что, если захочу, то могу узнать пол ребенка на следующем УЗИ. Но я пока не уверена. Мне нравится идея знать наверняка, чтобы иметь возможность все подготовить. Но мне также нравится идея неожиданности.
В саду соседа вспыхивает датчик движения, привлекая мое внимание.
Гай с работы поведал, что моего сердитого мудака-соседа зовут Ривер Уайлд.
Не то чтобы я спрашивала о нем Гая. Вышло совершенно случайно. В свой первый день я сидела за стойкой с Сэди, она заполняла мою анкету, а я предоставляла ей детали, которые, честно говоря, заставили меня нервничать и почувствовать себя несколько ужасно из-за того, что пришлось ей солгать о моем имени и дате рождения.
Ну, в общем, я диктовала ей свой адрес, а Гай, который в это время стоял рядом, сказал: