Тем временем Ро узнавал забавную правду о силе этого пластика. Используя кредитную карту как удостоверение личности, он мог получить пластиковую карту какой-нибудь сети магазинов. С помощью этих двух кусков пластика можно было получить новую библиотечную карту. Со всем этим и почтовым адресом можно было открыть банковский счет. За ним последовали карты других сетей магазинов, формирующих его новую личность. С каждым днем Ро Ерг становился все более реальным. К концу года мистер Ерг был обладателем дюжины кредитных карт с общей суммой кредита около 50.000 долларов.
Всегда осторожный с деньгами Рон следил, чтобы Ро никогда слишком глубоко не залезал в долги. Он перебрасывал деньги с карты на карту. Снимая наличность с одной, он вносил минимальную оплату на другую. Потом с третьей вносил минимальную оплату на предыдущую. Всем компаниям он немного задолжал, но следил, чтобы не задолжать слишком много ни одной. Когда случался недостаток средств, он брал немного из зарплаты Рона Розенберга и вносил на счета Ро, чтобы сохранить баланс. Это была тщательно продуманная пирамида, но такая, про которую Рон знал, что ее можно поддерживать годами, если его второе я не будет тратить слишком много или не влезет в крупный долг у какой-нибудь из компаний.
Тем временем Ро Ерг все более и более превращался в полноценную личность. Он был дикой половиной Рона, подавленной половиной, той, которая жаждала поглощать удовольствия жизни без оглядки на то, хорошо это или дурно. Это была та часть его характера, которая подавлялась и сдерживалась его властной супругой. Но для Ро Ерга Мардж Розенберг ничего не значила.
По ночам, лежа в постели без сна, две половины его личности, Рон и Ро, пускались в долгие серьезные споры. В основном они касались того, что делать дальше. Рон, основательный и осторожный, хотел продолжать такую жизнь, как была. Ро, отчаянный сорви-голова, ненавидел Мардж и ту стабильность, которую она олицетворяла. Он хотел порвать с прошлым полностью. Но Рон ему этого не позволял. И хотя Ро представлял серьезные основания для перемен, Рон отказывался передать контроль над собой своей темной стороне.
Недели сливались в месяцы, и конфликт между двумя сторонами его личности становился интенсивнее. Ро Ерга уже не устраивало положение неукрощенной стороны личности Рона. Он хотел стать главным. День за днем Ро боролся за контроль над их общим телом.
Убежищем им служила снятая дешевая квартира с помесячной оплатой. Туда Ро приводил шлюх, которых подбирал на улице или в барах. Джинджер была только первой в длинной очереди проституток, которые дарили ему сексуальное удовлетворение. Один вечер в неделю, когда ему приходилось допоздна задерживаться на работе, превратился в два, потом в три. Мардж не жаловалась. Казалось, она радуется даже, что он так поглощен работой. Это должно было бы вызвать у Рона подозрения, но не вызывало. Он представить себе не мог, что его тусклая и ординарная жена является чем-то большим, чем ему кажется. Глаза ему открыла проститутка.
— У тебя, я смотрю, обручальное кольцо, — заметила Кэнди, крашеная блондинка с огромными грудями и талантливым языком, получая поздно вечером сотню от Ро. — Так в чем же дело, зайчик? Женушка мало дает?
— Холодная и глупая сука, — сказал Ро. — Для нее пять минут потрахаться — уже неимоверное усилие.
— Бывает, — согласилась Кэнди с мерзкой ухмылкой. — Только ты за ней присматривай. Часто все бывает совсем не так, как ты думаешь. Ты точно знаешь, что у нее нет жеребца на стороне? Сплошь и рядом мужик, бывает, шляется, а потом узнает, что его жена делает то же самое. У моих трахарей у многих жены свою долю любви получали от молочника.
— Нам молоко не доставляют, — возмущенно ответил Рон. И вдруг глаза его сузились — его поразила неожиданная мысль. Дрожа от ярости, он сжал кулаки. Правда ударила его, как молот между глаз.
— Так это же, — зарычал Ро Ерг, — мой блинский брат!
Кровь хлынула ему в лицо, он побагровел. Кэнди отступила, нервно лизнув губы.
— Я побежала, зайчик, — выдохнула она, схватила сумочку и выбежала из комнаты. Ро едва ли это заметил.
— Мой ленивый сукин сын брат! — рычал он. — Ему мало моих кровных денежек! Ему еще надо мою жену потрахивать!
Ро медленно качал головой, сам себе не веря. Марта годами ломала жизнь Рона своим фетишизмом порядка. Что она при этом все время трахалась с его братом — поверить было невозможно. Но инстинктивно он понимал, что это правда. Холодная, упрямая правда. От одного этого можно было сойти с ума.