Было… круто. Робби сомневается, что также было бы с Сэм, и на его любви к ней — тому светлому, что у Робби Кина вообще было в жизни — образуется очередное темное пятно. Не первое и не последнее. В конце концов, Тори он понимает, как себя. Знает, что движет ею. Знает, что они похожи. Они оба жаждут крови, и кровь эта будет на их костяшках.
Чужая кровь, не их.
— Не теряешь времени? — Криз щурится, оглядывая Робби. — Хвалю. Кофе всё ещё мерзкий, но горячий. Или тебе нужно что-то остужающее?
Робби не отвечает ничего, а Криз ничего ему не запрещает, лишь ставит Тори ему в пару на тренировках и наблюдает, как они выбивают друг из друга всё дерьмо, не жалея сил и ударов. И если и догадывается, что затягивающиеся допоздна после окончания тренировок спарринги заканчиваются сексом, то ему плевать.
Что угодно, лишь бы его ученики не теряли куража. Однажды Робби находит на своем рюкзаке небрежно брошенную пачку гондонов.
Робби всё ещё любит Сэм. И он плевать хотел на жизненное благополучие Тори, если это не касается грядущих соревнований.
Но, когда на очередной стычке двух додзё Сэм разбивает Тори лицо и выбивает палец, Николс приходит к Робби. Она не плачет, но в её глазах — обещание мести, а потеки крови на её лице рисуют боевой раскрас.
Робби вправляет ей сустав, Тори Николс не издает ни звука, лишь кусает изнутри щеку.
— Всё ещё будешь защищать эту суку? — цедит она сквозь зубы. — Ты видишь, что со мной сделала твоя девчонка.
— Она защитит себя и без меня, — качает головой Робби.
Тори тоже его защита ни к чему, но он видит, как в ней что-то надламывается, и ему не нужны объяснения. Все потому, что за спиной Сэм теперь стоит Мигель, а за спиной у Тори нет никого, лишь она сама.
Кто защитит тебя, Тори, когда ты упадешь и не сможешь подняться?
Не то, чтобы это волновало Робби. Но ему хочется вышибить из Сэм Ла Руссо дух, а сначала — заставить её смотреть, как корчится от боли её любимый сопляк Диаз. Если Сэм сделала свой выбор, то Робби делает свой.
— Мы размажем их, — обещает он Тори.
Подтверждает свой выбор.
Она фыркает.
— Просто трахни меня, Кин. У тебя это хорошо получается.
Хорошо получается… что ещё?
Хорошо получается заставить её и себя забыть, что в этом мире нет никого, кто прикрывал бы им спину. Хорошо получается не помнить, что в стенах додзё и вне их никто из них — не друзья, лишь вынужденные соратники. Жаль, что эти мысли всегда возвращаются.
Робби забирает Тори с её работы в суши-ресторанчике, чтобы пойти на тренировку в Кобра Кай, и, когда она заталкивает его в переулок, чтобы поцеловать, он воспринимает это как маленькую победу.
И, возможно, шанс обрести кого-то, кого он так и не нашел в тех, кто пытался кроить его под себя.
Тори бодает его лбом в висок.
— Это аванс, Кин, — бросает она. — Сможешь уложить меня на тренировке, получишь больше.
Он ухмыляется.
— Заметано, Николс. Идём?
У Тори Николс и у Робби Кина нет никого, кто прикрывал бы им задницы, а, значит, им придется встать спина к спине. Другого выхода нет.
========== Они будут в порядке (Очень странные дела, Билли/Макс) ==========
Комментарий к Они будут в порядке (Очень странные дела, Билли/Макс)
Aesthetic: https://vk.cc/bYr2GH
Макс ненавидит День Святого Валентина — все эти сердечки, шоколадки и открытки с признаниями в любви, которые ничего не значат. Когда день заканчивается, открытки отправляются в ящик, а шоколад — в желудок. Время, проведенное вместе, всегда кажется ей важнее, чем дурацкие подарки, потому что время нельзя купить.
Билли знает это и покупает ей билет на концерт Motley Crue — тот самый, который проходит в Whiskey A Go-Go, а количество билетов на него ограничено. Ему удается урвать едва ли не последние билеты, и он запихивает их во внутренний карман джинсовой куртки: теперь их отнять у него смогут только с боем. И если кто-нибудь попробует, он начистит этому бессмертному рыло.
День Святого Валентина и самому Билли кажется несусветным кретинизмом, да ему и не нужен какой-то гребаный повод, чтобы обрадовать Макс, но… Почему, собственно, нет?
Макс бросается ему на шею и целует, крепко, почти до боли: даже если концерт будет через полгода, она всё равно счастлива, а Билли счастлив, что смог приучить её к хорошей музыке. Понадобился год, чтобы она пережила свое похищение и научилась снова быть собой и не бояться, что военные опять найдут её. Билли никогда не был хорошим братом и вряд ли он стал хорошим бойфрендом, но изо всех сил он старался, чтобы Макс пришла в себя.
Они уехали из Хоукинса сразу же после того, как Одиннадцатая нашла Макс в старой лаборатории, и школу Максин заканчивала уже в Лос-Анджелесе, и хрен Сьюзен смогла остановить Билли, когда он заявил, что даже он будет заботиться о сестре лучше, чем Сьюзен смогла за всю свою жизнь.
Он полагает, у него получилось. У них получилось - у двух чудовищ, которых никогда и никто толком-то не любил. Зато они были друг у друга, и, наверное, это было главным. Это всё ещё самое важное.
Макс любит высовываться в окно, когда Билли выжимает из старичка-Шевроле Камаро всё, что может, и её рыжие волосы треплет ветром. Она работает, как проклятая, и учится, чтобы оплачивать колледж, а в редкие выходные дни она спит до победного. Макс делится с Билли картошкой фри, прихваченной в Бургер Кинге и таскает его в Walmart, откуда они возвращаются с чем-нибудь недорогим, но очень-очень нужным, и Билли готов потратить последние деньги, если Макс будет улыбаться.
Нет, они не отправляются в ресторан 14 февраля — где бы они взяли денег на это, черт возьми? Волны подкатывают к самым их ногам, пока Макс и Билли сидят на песке и пьют пиво, спрятанное в бумажных пакетах. Если их поймает полиция, они в дерьме, но и хрен бы с ним. Пиво никогда ещё не казалось Билли настолько вкусным.
«Ты стал сопляком», — сказал бы ему отец.
Билли мысленно посылает Нила к черту. Да, призрак отца всегда будет преследовать его, но Билли научился избавляться от него. Да, он вряд ли когда-нибудь избавиться от этого пиздеца до конца, и он знает, что сказали бы ему психологи, но свое мнение они могут засунуть в жопу. Билли учится жить с голосом отца каждый день, и с каждым днем учится его побеждать.
Макс делает глоток пива и морщится.
— Ну и дрянь.
— Не хочешь, не пей, — смеется Билли. — Дай сюда!
— Не-а, — Макс уворачивается и показывает ему язык. — У тебя есть свое пиво!
Они хохочут, а потом Макс сбрасывает кеды и бредет босыми ногами по холодной воде, а потом ворчит, что ступни у неё замерзли — февраль в Калифорнии тёпел днем и здорово прохладен по вечерам, и Билли кажется, что наконец-то что-то внутри у неё, да и у него тоже, со щелчком встает на место.
Он вытаскивает сигарету, но зажигалка приказывает долго жить. Он матерится сквозь зубы. Макс моргает, смотрит на него долго-долго-долго, а потом кончик его сигареты медленно вспыхивает алым. И теперь всё точно в порядке.
Билли прижимается лбом ко лбу Макс и выдыхает дым ей прямо в лицо, и довольно ржет, когда она бьет его в плечо.
Она будет в порядке.
Они будут в порядке.
========== It must have been love (“Хроники Нарнии: Принц Каспиан”, Каспиан/Сьюзен) ==========
Комментарий к It must have been love (“Хроники Нарнии: Принц Каспиан”, Каспиан/Сьюзен)
Года так с 2008 или 2009, когда я посмотрела “Хроники Нарнии: Принц Каспиан”, меня преследовал гештальт, который я никак не могла или не решалась закрыть. И звался этот гештальт “Каспиан и Сьюзен”. Может быть, теперь я, наконец, его закрою.
Разумеется, АУ. Не в мире Нарнии - мир Льюиса я оставлю ему и создателям фильма.
Aesthetic: https://vk.cc/bZcbs1
It must have been love but it’s over now
It must have been good but I lost it somehow