Когда комната стала настолько чистой, насколько это было возможно сделать без мытья полов, Дьюк ушёл оценивать ущерб от бури, и Роар, наконец, подняла глаза на Локи. Её челюсть была плотно сжата, а ноздри раздувались от сильного, медленного дыхания. Он сосредоточился на том, чтобы сохранить непроницаемое выражение лица. Она спросила:
— Всё в порядке?
— Да.
— Разве ты не должен быть с другими охотниками? Или говорить с проповедником или…
Он покачал головой и сказал:
— Я не оставлю тебя.
— Я хочу побыть одна. Пожалуйста.
— Тогда я посижу у твоей двери.
— У двери, которая сломана и висит на петлях? Да, это, и прям, даст иллюзию одиночества.
Она злилась, и он не винил её. Он всё ещё не понимал, как позволил этим мужчинам покинуть комнату, не погрузив свой клинок в каждого из них. Это потребовало колоссального контроля и, в конце концов, только мысль о том, что он не хочет подвергать её ещё большей опасности, удержала его.
Когда он не сдвинулся с места, она настояла:
— Я в порядке.
Он уже потерял счёт тому, сколько раз слышал, как она произносит эти слова. И он никогда особо им не верил, впрочем, как и сейчас. Её кулаки были сжаты по бокам, а голос скрипел, как будто ей перерезали горло.
— Роар…
— Я серьёзно, — отрезала она. — Пожалуйста, просто уходи.
Так быстро, что ему показалось, что он выдумал это, она опустила взгляд на его губы, а потом резко отвернулась и села на кровати, отвернувшись от него. Несмотря на то, что это шло вразрез со всем, о чём кричали его инстинкты, он вышел из комнаты и даже сделал несколько шагов по коридору, прежде чем прислониться к стене. Он упёрся локтями в колени и накрыл голову руками. Он попытался успокоить свои мысли и осушить свой гнев.
Прислушаться.
Это было всё, что ему нужно было сделать. Просто сидеть и слушать на случай, если он ей понадобится. Он не знал точно, сколько времени прошло, но по ощущениям прошла вечность. Наконец он услышал, как она позвала:
— Локи?
— Я здесь, — откликнулся он в ответ.
Она долго молчала, потом сказала:
— Мне очень жаль твою сестру.
У него перехватило дыхание, и голова с глухим стуком ударилась о стену позади него.
— Спасибо, принцесса.
Она издала звук, который прозвучал где-то между смехом и всхлипом. Слишком уж близко к последнему.
— Прости. Роар.
— Всё нормально. Не думаю, что меня это всё ещё волнует.
Он ненавидел то, что не мог видеть её лица. Особенно когда её голос звучал таким пустым. Он услышал шарканье в её комнате, и когда она заговорила, её голос звучал ближе.
— Солдаты сделали это с ней?
Он потёр рукой рот. Он никогда не говорил об этом. Но он скорее вскроет себе грудь, чем будет страдать из-за её молчания, поэтому ответил:
— По приказу. Но да.
— По чьему приказу?
— Короля, полагаю. Сейчас ей было бы тридцать.
Он услышал, как она ахнула.
— Тридцать? Это было… обычным делом?
— Вполне обычным делом. Локи не похож на Паван. Погода там ещё более жестокая из-за моря. А окружающие город джунгли делают его местом, которое трудно покинуть. Живущие там люди в отчаянии, а отчаявшиеся люди не всегда думают о последствиях. И наказания были почти для всего в Локи.
— Твоя сестра… это было наказанием?
Он запустил пальцы в волосы и попытался успокоить своё сердце, чтобы завершить свой рассказ.
— Я же говорил тебе, что был юным, когда умерли мои родители. Они погибли во время циклона. Остались только мы с сестрой, а она была на пять лет старше меня. Мы не были готовы постоять за себя. Попрошайничество и те немногие пожитки, что остались от родителей, позволили нам прожить ещё пару месяцев, но они быстро закончились, особенно после того, как корона захватила дом и всё наше добро. Я встретил человека, который дал мне золотую монету, чтобы я стоял начеку и предупредил его, если увижу охранников. Я не знаю, что он делал, пока я наблюдал. Я не спрашивал. Я слишком сильно хотел получить монету. Он сказал, что я хорошо справился, и если хочу заработать больше, я могу найти его в таверне недалеко от заброшенного здания, где мы с сестрой спали. Этот человек был первым, кто познакомил меня с чёрным рынком.
— Он был не таким, как в Паване. Было слишком много охранников, слишком много опасности, чтобы удержать рынок на одном месте. Таким образом, он вращался по городу. Мужчина заплатил мне и ещё нескольким ребятам, чтобы присматривать за рынком. Моя сестра умоляла меня остановиться. Она настаивала, что мы найдём другой способ, даже когда нескольких монет, которые я принёс домой, едва хватило, чтобы одеть и накормить нас. Она попрошайничала на улицах и выполняла разную работу, кто бы ни просил её, но я приносил домой за одну ночь больше, чем она могла принести за неделю работы на износ. Поэтому я продолжал возвращаться. Однажды ночью она последовала за мной, пытаясь убедить меня пойти с ней домой. Мы поссорились, и я отослал её. Я отвлёкся, поэтому не заметил охранников, пока не стало слишком поздно.